Сашка ловко и уверенно орудовал длинной сосновой жердью как рычагом, постепенно переваливая широкую тушу деревянной шлюпки через последний высокий брус.

Оператор Мишаня с тщательностью управлял видеокамерами, постоянно поглядывая на два монитора под большим зонтиком.

…Сухие бревна перестали ужасно скрипеть.

Славная мальчишеская улыбка Сашки была адресована им всем: отцу, Ализе, толстяку-оператору, Бориске.

Без слов Глеб махнул ему рукой в ответ: «Давай…!»

Всем телом Сашка навалился на рычаг.

Немного неуверенно покачавшись на самом верху громоздкой конструкции, собранной из выброшенных на берег бревен, связанных толстыми веревками жердей и палок, шлюпка рухнула вниз, на деревянные рельсы, ведущие от мокрого песка в глубину, с писком и грохотом коротких чурбаков промчалась до воды и мощным тупым форштевнем врезалась в прозрачный прибой, подняв целую кучу бестолковых брызг…

— Ур-ра!

Теперь уже они орали безо всякой опаски, зная, что Мишаня вовремя выключил всю аппаратуру.

— Тащи вторую бутылку!

Стол в сосновой тени был накрыт заранее. Компания не имела на этот случай каких-то особых предрассудков, отдельные ее представители были даже несколько по-хорошему нагловаты и беззаботны.

Холодное шампанское на солнечном берегу — и ведь он знал, что все обязательно закончится именно этим!

Звонко смеясь, Ализе трогала ложечкой свое мороженое.

Бориска смущался новых друзей, но был при этом чертовски обаятелен и галантен.

— Ну и как вы там, погуляли?

Сашка с интересом посмотрел на отца. Последние дни они видели друг друга считанные минуты, и поэтому Глеб еще не успел рассказать ему обо всем.

— Да так, дебошей особенных себе не позволяли… Давай-ка мы с тобой, уважаемый Робинзон, выпьем коньячку…

Подняв выгоревшие светлые брови, Сашка забавно удивился.

— Когда это мы с тобой коньяк-то в последний раз пили?!

— Когда наш Пэл умер.

— А-а…

Не особо спеша по жаркому песку, капитан Глеб вернулся от палаток со своим рюкзаком.

— Смотри.

На ладони, которую он протягивал к сыну, стояла черная деревянная собачка — фигурка забавного ньюфаундленда.

— Помнишь?

— А то! И ты ее до сих пор с собой везде таскаешь?! Зачем?

Глеб усмехнулся, качнул плечом.

— А чего он у тебя склеен? Упал, что ли? — мальчишка повертел в руках деревянного Пэла.

— Да так, это совсем другая история. Об этом рассказывать долго. Не сейчас, как нибудь потом… в другой раз.

— Тебе больно?

Прохладными пальчиками Ализе тронула его перебинтованное плечо.

— Нет. Сейчас уже нет.

Потом, когда лето уже совсем закончилось и гулкие капли дождя все чаще и чаще тревожили деревянные крыши поселковых домов, капитан Глеб Никитин еще не раз вспоминал славных мальчишек.

Стоя возле утреннего окна, очарованный мягкой и надежной тишиной своего уютного кабинета, он безмолвно повторял и повторял, утешая боль сердца:

— …Только от отцов зависит, какие — смешные или страшные — игры достанутся в жизни их сыновьям.