– Да иду я, иду, – проворчал тот в ответ. – Что делать будем с этим местом?

– Смотреть. – Ит поморщился. – Но все вместе. Интересно, что скажут мелкие…

– Тринадцатый прочтет коротенькую лекцию на часок о зонах сопряжения реальностей, а Брид сделает умную морду и начнет загадывать идиотские загадки, – криво усмехнулся Скрипач. – А потом мы снимем характеристики и гений сделает какой нибудь очередной неожиданный вывод, который потом в пух и прах разнесет Берта.

– Обожаю свое семейство, – подытожил Ит. – Умные все такие, сил нет.

– Ах да. Фэб, разумеется, помолится, а Кир решит, что хочет посчитать что то, и, как всегда, впаяет в расчет какую нибудь ошибку… которую ты потом будешь пересчитывать.

– Ой, перестань, – рассердился Ит. – Так. У метро я видел магазин с электроникой. Надо будет заглянуть и посмотреть, может ли нам что то пригодиться из того, что там продается.

* * *

В магазине разжились парой навигаторов, на редкость неудобным «листом» (который на поверку не сильно отличался от планшетников, бывших в ходу на Соде, разве что матрицу имел гибкую да аккумулятор получше) и парой игрушечных раций, которые Скрипач назвал «единственным стоящим приобретением». Через час они остановились передохнуть в каком то дворе, сели на лавку, разобрали рации и поняли, что после совсем небольшой доводки из «приобретения» можно сделать вполне достойные агрегаты.

– Ну, нам они, скорее всего, не понадобятся, а вот Ри и мелким – очень даже, – удовлетворенно заметил Скрипач. – Хорошо, что маленькие. И легкие. Тот же Брид в свой рюкзак запросто положит и унесет, если нужно будет.

– Плохо то, что тут запрещено использовать нормальные коммуникаторы, – печально вздохнул Ит. – Вообще, Ри прав. Мы действительно распустились на Окисте. Безнаказанность и вседозволенность…

– Отвянь, достал уже нытьем.

…Высотка на Котельнической, к их вящей радости, оказалась на своем месте – точно так же, как и на Соде, она была жилым домом для очень богатых людей. На берегах Яузы тут располагался большой и ухоженный парк, изобилующий лавочками, полянками, детскими площадками и цветниками. Колпаков, как успел заметить Ит, в парке не было – некурящая зона. Единственный колпак обнаружился на берегу Москвы реки, на месте пристани. Под ним стояли четверо молодых людей, которые при приближении Ита и Скрипача тут же затушили сигареты и спешно направились по набережной прочь.

– У них, видимо, нет накладки, – догадался Скрипач. – Они решили, что мы их сейчас того… будем порицать. Ты ведь именно это хотел сделать, Ит?

– Конечно, – кивнул тот. – Всю ночь, понимаешь, до этого спал и видел, как буду днем гоняться за курящими по городу.

– Не умеешь ты шутить, – констатировал Скрипач. – И никогда не умел. А знаешь почему?

– Ну?

– Потому что ты унылое и пошлое существо.

– Да пошел ты…

Покурив, направились к высотке – Ит решил, что надо посмотреть холл, а точнее – картину в плафоне, которая очень ему нравилась. Скрипач (исключительно для практики, никакого криминала!) отвел глаза охране, и они вошли.

Плафон был на месте.

А вот картина…

– Это еще что такое? – Ит недоуменно смотрел на потолок. – Опять эта рожа…

– Ничего не понимаю. А где дети с самолетиком?

В плафоне, подсвеченном невидимыми лампами, знакомой картины не было. Была другая: чернобородое лицо с непроницаемым тяжелым взглядом на фоне багряного заката.