— Голубое, голубое, голубое, — кричала Люси, и его невозмутимое терпение вызвало мою улыбку.

— Хорошо, — сказал он, беря ее за руки и успокаивая. — Но никто не получит мороженное, пока Рэй не решит. Когда ты говоришь очень трудно сделать выбор. Дай ей время.

Крепко сжав веки, Люси приложила титаническое усилие, стараясь сохранить молчание, прелестная в своем белом платье и шляпке от солнца. Это длилось всего пять секунд, затем последовал взрыв: она широко распахнула глаза и начала перечислять Рэй цвета, пытаясь поторопить свою сестру.

Улыбаясь, Трент встал и достал свой бумажник. Джонатан ждал у нас за спиной в тени, нервируя меня тем, что следил за нами с задранным вверх носом и этим неприятным выражением на лице.

— Ты действительно хорошо с ними справляешься, знаешь об этом? — сказала я, когда Рэй прижала растопыренные ладони ко всем цвета и широко улыбнулась, подняв на Трента свой взгляд милой маленькой девочки.

— У меня была практика. Директора за круглым столом хуже, — сказал он, затем повернулся к мужчине, стоящему возле тележки. — Вы можете сделать одно с цветными полосками? — спросил он, и мужчина кивнул, но затем выражение Трента стало хмурым. — Я думал, что у меня больше наличных, — сказал он, и протянул мужчине карточку. — Простите, вы карты принимаете?

Кивнув, мужчина взял ее, но было очевидно, что он посчитал нас невежами. Мы использовали платиновую карточку, чтобы купить два рожка мороженного?

Люси цеплялась за тележку, глядя на рожки, установленные вне зоны ее досягаемости, пока мужчина проверял карточку.

Смех Нины привлек мое внимание, и я обернулась. Она заставила Айви надеть большую шляпу с обвисшими краями и павлиньими перьями, приделанными к задней части, и когда Нина взмолилась, Айви приняла соблазнительную позу, примеряя ее. Нина вскрикнула от восторга и потянулась за другой шляпой, чтобы они могли покрасоваться вместе. Айви покраснела, но улыбалась, и я отвернулась прежде, чем она заметит мой взгляд. Я была так за нее счастлива.

Моя улыбка увяла, и я взмолилась, чтобы Кормель это не испоганил. Они задолжали мне за спасение их несчастных немертвых жизней. Они все мои должники, и если они начнут давить, я напомню им об этом.

Обернувшись, я оглядела открытый внутренний дворик, окруженный закусочными. Дженкс уже должен был вернуться. Здесь становилось людно, но если мы будем держаться подальше от детских площадок, все будет в порядке. Это была интересная неделя; немертвые проснулись и их обожравшиеся прислужники с жутковатой внезапностью вернули всех обратно в строй. Я пыталась связаться с Алом, но он разбил мое зеркало, подтвердив мою идею о том, что ему до сих пор не все равно, и он отказался от меня, чтобы защитить свои активы. Мне также не нравилось, что куколка синей бабочки, которую я нашла среди осколков, стала черной, слабые движения внутри нее заставляли Дженкса проливать беспокойную пыльцу. Трент всю неделю мелькал в национальных новостях, и не в хорошем смысле. Я подозревала, что его сегодняшнее приглашение было для того, чтобы помочь ему установить новый, домашний образ теперь, когда Элласбет была представлена как неподходящая женщина.

Я не возражала быть частью его рекламной компании, и мужчина действительно нуждался в защите. Люди все еще до ужаса боялись генетических исследований, и тот факт, что он публично объявил себя эльфом несколько месяцев назад, не помогал. Два года назад, я была бы там вместе с ними: барабанила в его ворота и требовала доступа к файлам прежде, чем он их уничтожит. Вся разница в знании, подумала я, но затем передумала. Возможно в доверии. Но исследования можно было украсть, извратить, испортить. Возможно, они были правы в своем протесте.

— Мне очень жаль, сэр, — сказал мужчина, протягивая серебристую карточку обратно Тренту.