В животе стало очень горячо, а сердце зашлось от дурного предчувствия. Я моргнула, искренне рассчитывая, что непрошеный гость испарится утренним дымком, но он, к сожаленью, никуда не исчез. Заккари Вестич вернулся из Северной столицы родины. Отвратительная новость для неплохо начавшегося дня!

Катя, не замечала моего замешательства, и продолжала щебетать. Стараясь изобразить интерес к ее болтовне, я поддакнула исключительно по инерции:

— Ага…

— Что «ага»? — фыркнула подружка и, призывая сосредоточиться на ней, пощелкала у меня перед носом пальцами. — Алло, Антонова! Ты меня совсем не слышишь?

— А что ты спросила? — отозвалась я, украдкой поглядывая на Зака. Сводный брат моего парня, как назло, направлялся в нашу сторону.

— Как дела у милашки Фила? — Говорунья цыкнула от досады.

— Э-э-э… — очень «по-умному» протянула я. — Все супер.

Подруга поскучнела. Обычно, когда разговоры касались опасной темы «Филипп», я предпочитала отмалчиваться, чтобы не врать. Ведь не скажешь же с улыбкой влюбленной дурочки: «О, у него все отлично! Он на неделю улетел в Варшаву. Там выносят приговор его пятнадцатилетней сестре. Кстати, Снежана убила двух человек. Супер?» Такая правда, пожалуй, испугает любого нормального человека.

— Супер — это уже прогресс, — отозвалась Катерина, не скрывая в голосе разочарования.

— Слушай, я пойду, — в конце концов, не выдержала я, собираясь дать деру.

— А это разве не Заккари Вестич? — вдруг выпалила Катя, хватая меня за руку. — Ты говорила, он бросил учебу.

Толстушка вспыхнула восторгом от того, что она заимела в копилку новую лакомую сплетню. Надо сказать, что все новости волшебным образом Катюша узнавала еще до того, как их начинал обсуждать факультет.

— Так и было.

— И он идет в нашу сторону! Познакомишь? — заговорщицким шепотом заканючила та.

Давно известно — чтобы лживо улыбаться врагу, по крайней мере, нужна моральная подготовка, меня же неожиданная встреча застала врасплох и полностью безоружной.

— Точно не сегодня! — пробормотала я сквозь зубы и без объяснений ринулась к раскрытым настежь дверям столовой.

— Ты куда? — донесся до меня растерянный возглас Катерины, но я только помахала рукой на прощанье.

Пусть дуется, сколько душеньке угодно. Зная легкий характер подруги, можно с уверенностью заявить, что уже вечером она забудет об обиде и позвонит, дабы обсудить приезд Заккари во всех подробностях.

Я не считала свой побег трусостью, просто не сумела придумать, как поприветствовать человека, вполне серьезно желавшего убить меня в прошлом году. Причем, неоднократно!

В большом светлом зале с высокими потолками царил аншлаг, и пахнущий котлетами воздух дрожал от гвалта. Одну из стен столовой украшало наследие идейного прошлого — панно с крупными фигурами улыбчивых комсомольцев. В их безыскусно нарисованных коричневыми красками лицах светилась вера в светлое будущее. Спустя годы, советские студенты по-прежнему наивно улыбались потомкам, запивающим гамбургеры американской шипучкой.

Несмотря на то, что пара уже началась, у стойки раздачи по-прежнему вился ручеек из оголодавших молодых людей. Выстояв очередь, я купила стакан чая и выбрала свободное место подальше от входа. Стол как раз прятался за квадратной колонной и удачно скрывал меня от чужих взоров.