— Поговорю, — пообещала Фрида.

Она понимала, что Тамара Львовна в кое-то веке права. «Костюмчик», наверняка, способен предложить что-то путное. За АВиК радеет всей душой. Однако говорить с ним не особо хотелось. Да и он нынче избегал начальницу не хуже, чем она Кирилла. Ни разу не явился с вечера, когда застал упомянутого колдуна в ее квартирке. О чем он тогда жаждал пообщаться, осталось тайной. Впрочем, Фрида подумала-подумала и решила наступить на горло самолюбию. Сегодня же вызвать зама к себе и обсудить положение дел. Однако стоило принять решение, возникли новые проблемы: посыпались жалобы на Веронику. С десяток разом.

Первым пришел старичок Гленн Юрьевич, преподававший историю ведьмовства еще у Фриды. Он тряс кулаками (а заодно седой бородкой) и требовал исключить Веронику Кощееву, нагрубившую ему на перемене. Фрида пообещала принять меры и выпроводила дряхлеющего педагога, не приняв его слова всерьез. Ибо отлично помнила, что тот заводился от любой ерунды, будь то не вовремя заданный вопрос или шепоток в углу.

Однако за первой жалобой последовали другие. Вероника толкнула на лестнице воспитательницу, пнула рюкзак первоклашки, выплеснула в столовой сок в лицо однокласснице. В завершении явился… Кирилл.

— Не припомню, чтобы приглашала, — скривилась Фрида, отметив в уме, что Элле не помешает устроить разнос за то, что впустила неугомонного ухажера.

Кирилл же оглядел кабинет, в котором не осталось ни единого букета, и пояснил:

— Я тут исключительно, как педагог. Не хотелось раздувать скандал, но меры принять необходимо. Твоя сестра сегодня пыталась… хм… меня соблазнить.

Фрида не удержалась от смешка.

— Ты издеваешься?

Но Кирилл посмотрел выразительно, и она осознала, что это не шутка и не попытка привлечь к себе внимание. А чертова Вероника перешла все границы.

— Я не знаю, что это было, — добавил Кирилл осторожно. — Обычно Вероника ничего подобного себе не позволяла. Возможно, это мелкая пакость тебе.

Фрида скривилась.

— Я разберусь, — пообещала сухо и махнула рукой в сторону двери. Мол, свободен.

Кирилл смирился. Ушел, нутром почуяв, что не время говорить о личном. Хуже будет.

А Фрида заскрежетала зубами. Ну, всё. Мелкая паразитка сама напросилась. Можно закрыть глаза на один или два финта. Но на десяток, а тем более на подкат к Кириллу — ни за что. И дело вовсе не в самом Кирилле. Пусть его хоть весь шабаш соблазняет! Фриде плевать. Существовал закон, запрещающий педагогам и ученикам вступать в отношения. Его приняли полсотни лет назад и строго карали тех, кто попадался. Неспроста приняли, кстати. Однажды молодой красавец колдун, преподавший в АВиК зелья, очаровал сразу с полдюжины учениц — сильных юных ведьм. Причем каждая считала себя единственной. А когда правда открылась, началась война за трофей, да такая, что от Академии в буквальном смысле чуть головешки не остались. В шабаше решили пресекать подобное в будущем, мол, пусть педагоги обучают молодое поколение в классе, а не в койке.

Но едва Фрида собралась вызвать сестричку к себе, как Веронику за локоть притащила одна из преподавательниц — Аполлинария Андроновна. Она вела защиту от чужой магии, и с Фридой еще ни разу не пересекалась. Нынче же впечатление произвела с порога. Высокая, рыжая, коротко стриженная. И самоуверенная до жути. На вид — ровесница Фриды. Однако во время учебы они точно не пересекались. Фрида бы запомнила.

— Вот, полюбуйтесь на пакостницу, — объявила Аполлинария Андроновна, подтолкнув бледную Веронику вперёд, а потом прикрикнула, обернувшись к двери: — Не стой столбом, заходи.