Элиша вошла в вагон метрополитена и села. Привлекательный мужчина тридцати с небольшим лет уселся за два места справа от нее. Одет он был в темно-синюю рубашку. В руках — картонный стаканчик с кофе объемом чуть ли не в целый галлон. С приветливым видом мужчина кивнул ей головой. Элиша улыбнулась и ответила кивком на кивок. Лицо мужчины тоже расплылось в улыбке, но затем он заметил шрам на ее левой щеке. Мужчина тотчас же отвернулся, притворяясь, будто ищет что-то у себя в портфеле.

Улыбка увяла на губах Элиши. Она давно сбилась со счета, сколько раз оказывалась в подобной ситуации. Женщина притворялась, что это ее не трогает, но в глубине истерзанной души образовался еще один шрам.

На следующей станции Лейквуд в вагон вошло еще несколько пассажиров. Женщина двадцати пяти лет села как раз напротив Элиши. На ней был легкий светло-коричневый брючный костюм и бежевые замшевые туфли без каблуков. В руках — кожаный портфель из тех, что носят адвокаты. Мужчина справа от Элиши уже допил свой кофе. При виде молоденькой женщины он поправил галстук и лучезарно улыбнулся. Женщина даже не посмотрела на него. Сев, она вытащила из портфеля газету. Элиша про себя усмехнулась.

Когда молодая женщина напротив развернула газету, кое-что на первой странице привлекло внимание Элиши. Ее глаза сузились. Заголовок гласил: «ТРЕТЬЯ ЖЕРТВА СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ-СКУЛЬПТОРА». Элиша подалась вперед и присмотрелась. В первом абзаце статьи речь шла о том, что новый серийный убийца-садист отрывает руки и ноги у своих жертв только ради того, чтобы составить из них гротескные «скульптуры». Автор статьи намекал на возможность каннибализма и ритуалов черной магии. На лице Элиши появилось отвращение, но читать она не перестала. Следующая прочитанная строчка вызвала в душе женщины торнадо эмоций.

«Нет, — пронеслось у нее в голове, — это не могут быть они».

А затем ее взгляд остановился на фотографиях внизу страницы. Сомнения испарились, а сердце учащенно забилось.

Глава 85

— Видели эту чушь собачью?! — врываясь, словно ураган, в кабинет Хантера и Гарсии с утренним номером «Лос-Анджелес таймс» в руках, воскликнула капитан Блейк.

Хантер, Гарсия и Алиса Бомонт уже прочли статью. В соответствии с лучшими традициями «шоковой» журналистики газета «Лос-Анджелес таймс» придумала собственное прозвище для убийцы. Прозвище оказалось вполне подходящим: Скульптор.

Там были напечатаны четыре фотографии. На одной было запечатлено здание, в котором убили Натана Литлвуда. Три остальные — прижизненные фотопортреты жертв Скульптора. Статья заканчивалась тем, что даже после гибели трех «уважаемых членов общества» (бывшего калифорнийского окружного прокурора, которому поставили диагноз — последняя стадия развития злокачественной опухоли, офицера полиции и психолога), ставших жертвами самого жестокого за последние десятилетия в городе убийцы, полицейские Лос-Анджелеса гоняются за своими хвостами, словно глупые собачонки. Они понятия не имеют, что делать.

— Да, видел, капитан, — ответил Хантер.

— Значит, глупые собачонки! — крикнула Барбара Блейк, швырнув газету на стол детектива. — Дерьмо! Они вообще слышали хотя бы слово из того, что мы говорили им вчера на конференции? Журналисты выставляют нас никчемными клоунами, и, что хуже всего, они не так уж далеки от истины. Три убийства за две недели, а мы ничего не выяснили, за исключением теневых марионеток.