— А как насчет птиц?

Хантер представил, как хмурится сейчас женщина.

— Птиц?

— Ну да… какую-нибудь птичку…

— Нет, птичек тоже не было… У нас в доме вообще никогда не держали домашних животных. А к чему эти вопросы?

Хантер помассировал лоб между бровями.

— Мы просто кое-что проверяем, мисс Николсон.

— Ну, если это поможет расследованию… У отца в офисе стоял аквариум.

— С рыбками?

— Ага. Он говорил, что любит наблюдать за тем, как они плавают. Это успокаивало ему нервы до и после трудного суда.

Хантер не мог не согласиться, что Деррик Николсон понимал в этом толк.

— Большое вам спасибо, мисс Николсон. Если вы не против, я вам еще позвоню.

— Звоните, когда вам будет нужно.

Хантер нажал на «отбой».

— Ничего? — спросил Гарсия.

— Ни собак, ни птиц, никаких домашних животных. Только несколько рыбок в аквариуме на работе. Надо искать в другом месте.

Как раз в эту секунду двери распахнулись и в проеме появилась капитан Блейк. Она не постучала. Она никогда не стучала. Женщина так спешила, что не заметила игру теней на стене.

— Вы не поверите, но наш убийца нанес еще один удар.

Все, как по команде, нахмурились.

Капитан кивнула головой в сторону гипсового муляжа.

— Теперь у нас есть вторая такая же «скульптура».

Глава 25

Марина-дель-Рей находится совсем рядом с Венецианским пляжем, возле устья реки. Это одна из самых больших искусственных гаваней для судов с большой осадкой во всех Соединенных Штатах. Здесь на девятнадцати пристанях стоят на приколе около пяти тысяч трехсот яхт и моторных катеров.

Даже в это позднее время детективы добирались с включенными сиренами и мигалками от административного здания полиции до гавани почти три четверти часа. За рулем сидел Гарсия.

Они свернули налево на проспект Таити, а потом, свернув направо, на Четвертую улицу, доехали до парковки позади кинотеатра «Новый мир». Там несколько полицейских машин блокировали дорожку, ведущую к причалу А-1000, расположенному в гавани Марина. Большая толпа зевак уже собралась вокруг полицейского оцепления. Повсюду виднелись фургоны, принадлежащие агентствам новостей, суетились репортеры и фотографы. Чтобы подъехать ближе, Гарсии пришлось медленно лавировать между машинами и несколько раз, включая сирену, распугивать прохожих.

Поднырнув под полицейскую оградительную ленту, детективы оказались за ней. К ним сразу же направился дежурный офицер полиции.

— Вы из убойного отдела?

Полицейскому перевалило за сорок. Рост — около пяти футов восьми дюймов. Голова выбрита налысо. Густые усы. Разговаривал он чуть хрипловатым голосом, так, словно у него была простуда.

Хантер и Гарсия утвердительно закивали головами и показали удостоверения. Взглянув на них, полицейский развернулся по направлению к дорожке, ведущей на пристань.

— Идите за мной. Последняя слева парусная лодка.

Офицер полиции зашагал к причалу А-1000. Хантер и Гарсия последовали за ним.

Фонарные столбы вдоль дорожки располагались на приличном расстоянии друг от друга, так, что всюду падали длинные тени.

— Офицер Роджерс из Западного райотдела, — представился он. — Мы с напарником первыми прибыли на место. Нам позвонили по «девять-один-один». Кто-то врубил стерео на полную катушку. Тяжелый рок, короче говоря. Одна девушка с соседней яхты решила попросить уменьшить звук. Она стала кричать, но ей никто не ответил. Тогда она взошла на борт. Электричество нигде не горело, но каюта была освещена несколькими свечами.