— Гобби, это… — начала было я.

«Я попросил Ташши ускорить казнь мэнера Уткоме», — резко написал Гобби.

У меня дар речи пропал.

Виновато посмотрев на меня, он написал:

«Жизнь мерзавца и убийцы не стоит твоей, Риа. Прости. Я посвятил принца в свои опасения, он полностью согласился со мной».

— Ты рассказал всё Ташши? — я поверить не могла.

«Танаэш достоин доверия», — просто написал Гобби. — «Прости.».

Сложив руки на столе, я несколько долгих секунд смотрела на причудливый древесный узор, потом тихо спросила у Гобби:

— И ты спокойно перенесёшь его смерть?

Выразительно посмотрев на меня, Гобби ответил:

«Он спокойно обрёк меня на гибель, Риа».

Да уж, с таким не поспоришь.

Я посмотрела на своё умертвие и, неожиданно для самой себя, спросила:

— Умирать страшно?

Гобби опустил голову, затем написал:

«Страшно оставлять столько дел незавершенными… Страшно проваливаться во мглу… Страшно осознавать, что единственный выход — стать зомби».

И мне стало ясно то, что он не сказал — Гобби… Габриэль, смертельно раненный Габриэль, отчетливо понимая, что его съедят обезумевшие от голода умертвия, пошёл на единственно возможное в той ситуации — позволил себя укусить, а затем спрятался где-то, ожидая процесса изменения организма… И ждал он с чётким пониманием, что станет безмозглым зомби.

«Я решил, что лучше уж призрачный шанс на отмщение, чем участь быть растерзанным на куски оголодавшей нежитью», — недрогнувшей рукой написал он.

А затем стремительно продолжил:

«Плохо помню, что происходило после моей смерти».

Чуть не ляпнула: «Тебя все били», но сдержалась и мягко сообщила:

— Ты был вполне разумен?

«Думаешь?» — он отрицательно покачал головой и написал: «Мой разум проснулся, когда я увидел упавшую тебя, ощутил запах крови и понял, что у тебя нога сломана. А вот что было до этого…»

— Тебя все били, — да, я все же сказала это.

Гобби задумался, потом посмотрел на меня, нахмурился и написал: «В смысле?».

— В прямом, — я посмотрела на Гобби. — Когда я после падения приподнялась, они все тебя били. Всей толпой. Честно говоря, мне лично до сих пор интересно за что.

«Видимо, за дело», — он усмехнулся.

А затем стремительно продолжил писать:

«После завершения Мёртвых игр Ыгрх спрячет тебя, затем вы покинете человеческие королевства. Приказ я уже подписал, так что ты будешь защищена».

А в следующее мгновение Гобби стремительно сжал исписанный лист бумаги, вырвал из блокнота, засунул себе в карман. Не сразу я поняла в чём дело, но тут дверь распахнулась без стука и в мою комнату вошёл Норт. Улыбнулся мне, глянул на Гобби, после мягко, бесшумно, словно ступал не по полу, а по воздуху, Дастел подошёл, мягко присел на корточки у моих ног, плавно провел по колену и вниз по ноге, коснулся босых ступней, вскинул голову, улыбнулся мне и зачаровывающим, соблазняющим тоном произнёс:

— Помнишь о свидании?

Сложно было помнить о чём-либо, ощущая его ладонь на своей ноге, и то как нежно прикасаются к коже сильные тёплые пальцы.

— Мне нравится, как ты реагируешь на меня, — едва ли не промурлыкал Норт. — Но давай вернёмся к вопросу — как насчёт свидания?

Я с сомнением посмотрела за окно — темень глухой ночи как-то не навевала мыслей о свидании.

Но Норт искушающе прошептал:

— Тебе понравится…

Я взглянула в его тёмные глаза, уловив едва заметный танцующий огонек, вздохнула и…

— Соглашайся, сокровище моё, — его пальцы пробежались вверх по моей ноге.