Екатерина Риз. Игры, в которые играют люди
Поезд… Ну почему поезд? Странные фантазии. Улыбнулась. Странные фантазии любимого мужчины. Разве она когда нибудь была против? Сколько лет они уже играют в эту безумную игру? Пять? Шла по перрону легкой, деловой походкой. Стук каблучков подзадоривал и поднимал настроение. Подняла глаза и посмотрела на часы на столбе. 23:47. Опять будет ворчать. Ненавидит, когда она опаздывает. Или приходит только только. Говорит, что ненавидит и не терпит, но она то знает, что на самом деле волнуется. Переживает, что встреча сорвётся, что то изменится и всё придётся отложить. Отложить на день, неделю, месяц… У них слишком много обязательств перед другими, но не друг перед другом. Поэтому они играют в игру. На боку вагона значилось: "Красная стрела", девятый вагон. Девушка сверилась с билетом и шагнула к проводнику, который стоял в дверях и зазывно улыбался. – Проходите, седьмое купе. С вами едет мужчина. Вы не против? Её губы тронула улыбка. – Ни в коем случае. Он выглядел недовольным. Брови грозно сошлись на переносице, посмотрел осуждающе. Но тут же отвернулся и встряхнул газету, которую читал. Или пытался читать. – Вы едва не опоздали, – заметил он негромко и как бы между делом. Девушка прикрыла дверь, оглядела купе. Поезд дрогнул и осторожно тронулся. А она покачнулась, "случайно" схватилась за плечо мужчины и присела напротив. Достала из сумочки маленькое зеркальце и закинула ногу на ногу. Маска недовольства на лице мужчины дрогнула, а на губах появилась усмешка. Наблюдал за девушкой украдкой, кидая жадные взгляды поверх газеты. Она поправила чёлку, облизала губы, внимательно разглядывая своё отражение. Кинула быстрый взгляд на него и глубоко вздохнула. Кофточка при этом натянулась на полной груди, и ворот слегка распахнулся. Мужчина закрылся газетой и хмыкнул. В дверь купе вежливо постучали, мужчина неаккуратно сложил газету и отложил её в сторону. Посмотрел на дверь и довольно громко и ворчливо проговорил: – Нам ничего не нужно! Проводник пошёл дальше по вагону, а он посмотрел на девушку. Оценил и улыбнулся. – Что? Она приподняла брови и задорно улыбнулась. – Что? В его глазах вспыхнул опасный огонёк. Поднялся, снял пиджак, повесил его на крючок, и тогда уже запер дверь. Девушка за ним внимательно наблюдала за ним, с явным удовольствием. Ей всегда нравились его яркие рубашки. Они оттеняли чуть мрачноватый характер.
За окном уже мелькали маленькие сельские домишки, сады и поля… Он хотел закрыть занавески, но она воспротивилась. Его это посмешило. – Железнодорожная романтика, – немного презрительно проговорил он, укладывая её на спину. – На что ты там собираешься смотреть? – А руки уже нетерпеливо забегали по женскому телу, расстёгивая одежду, а потом сразу взялись за нижнее бельё. Стук колёс, мерное покачивание вагона, голос проводника в коридоре, сбивчивое мужское дыхание и его горячие губы, кажется везде… Её пальцы теребят волосы на его затылке, она тихо постанывает и что то шепчет ему на ухо. Смеётся, когда он пытается возмутиться её, как ему кажется, чересчур весёлым настроем и невнимательностью к нему. А потом его губы, поймавшие её крик, царапины на его спине, оставленные пальчиками с идеальным маникюром. Всё слишком быстро, но… От Питера до Москвы восемь часов. Целых восемь. Они ещё успеют всё повторить. И поезд, это, на самом деле, удобно. Правда, ему слишком быстро становится скучно. – В следующий раз летим самолётом? – спросил он, одеваясь. За окном снова вокзал и уже светло. Она скептически усмехнулась. – А успеем? Он ухмыльнулся. |
