Кажется, однако, вероятным, что терапевтические результаты кое в чем улучшились бы, если бы умерилось терапевтическое рвение. Антитезис давно уже превосходно сформулировал Амбруаз Паре, сказавший: «Я лечу их, но исцеляет их Бог». Это поучение сообщается каждому студенту-медику, наряду с другими, как, например, primum поп посеге [Прежде всего, не вреди (лат.). (Прим. перев.)], и выражениями вроде vis medicatrix naturae [Целебная сила природы (лат.). (Прим. перев.)]. Вряд ли, однако, эти древние предостережения внушаются терапевтам без медицинского образования. Позиция «Я – целитель, потому что здесь сказано, что я целитель» представляется ущербной, ее лучше было бы заменить чем-нибудь в таком роде: «Я буду применять лечебные процедуры, которым меня научили, в надежде, что они принесут некоторую пользу». Это делает невозможными игры, основанные на позиции: «Поскольку я – целитель, вы сами виноваты в том, что не выздоравливаете» (например, «Я только стараюсь вам помочь»), или на позиции «Поскольку вы – целитель, я ради вас выздоровею» (например, «Деревенская бабушка»). Конечно, все это в принципе известно любому добросовестному терапевту. Без сомнения, любому терапевту, когда-либо доложившему хоть один случай в клинике с хорошей репутацией, все это было разъяснено. И обратно, хорошую клинику можно определить как такую, в которой терапевтам разъясняют такие вещи.

С другой стороны, игра в «Психиатрию» чаще вторгается в работу с теми пациентами, которых до того лечили менее компетентные терапевты. Например, некоторые пациенты тщательно выискивают слабых психоаналитиков и переходят от одного к другому, доказывая этим свою неизлечимость и выучиваясь между тем все искуснее играть в «Психиатрию»; в конечном счете даже первоклассному клиницисту бывает трудно отделить зерно от мякины. Вот двойное взаимодействие со стороны пациента:

Взрослый: «Я пришел, чтобы меня вылечили».

Ребенок: «Вы никогда меня не вылечите, но вы научите меня быть лучшим невротиком (то есть лучше играть в «Психиатрию»).

Аналогично разыгрывается «Психическое здоровье»; в этом случае утверждение Взрослого гласит: «Все пойдет лучше, если я буду следовать принципам психического здоровья, о которых я читал и слышал». Одна пациентка научилась у одного терапевта играть в «Психиатрию», у другого – в «Психическое здоровье», а затем, в результате усилий третьего, начала превосходно разыгрывать «Анализ взаимодействий». Когда это было откровенно объяснено ей, она согласилась прекратить игру в «Психическое здоровье», но попросила разрешения продолжать играть в «Психиатрию», так как это улучшает ее самочувствие. Психиатр (специалист по анализу взаимодействий) согласился. В течение нескольких месяцев она продолжала еженедельно рассказывать свои сны и истолковывать их. Наконец – отчасти, может быть, из Простой благодарности – она решила, что может быть интересно разобраться в том, что с нею в действительности происходит. Она всерьез заинтересовалась анализом взаимодействий, с хорошими результатами.

Разновидностью «Психиатрии» является «Археология» (автор обязан этим термином доктору Норману Рейдеру из Сан-Франциско); в этой игре пациентка придерживается позиции, что все пойдет на лад, стоит ей только, фигурально выражаясь, найти, где в первый раз заело. Это приводит к постоянным размышлениям о событиях детства. В некоторых случаях терапевт позволяет втянуть себя в игру «Критика», в которой пациентка описывает свои переживания в разных ситуациях, а терапевт говорит ей, что с этими переживаниями не в порядке.