-  Девчонка из нашенской деревни, - объяснил Курт, взяв один из бананов. - Дочка Визельды-знахарки… успокоенной.

    -  Какой-какой? - не понял Марк.

    -  Ну, то исть, покойной. Убитой точней. Позавчерась ночью её зарубили в лесу.

    -  Разбойники?

    -  Не, господин, не разбойники. Никаких разбойников у нас вааще нету. - Курт ненадолго прервался, жадно поглотил банан и тут же взял следующий. На мясо он внимания не обращал. - Визельду зарубили какиесь-то проезжие господа. Изловили ополуночи, когды она вызвала Чёрного… ентого… Эмишара. Ну и тута же уделали обоих серебряными мечами. А опосля явилися в замок их милости и про всё рассказали.

    -  Ясно, - сказал Марк. - Стало быть, эта Визельда оказалась ведьмой?

    -  Шо она ведьма, все знали давно. Тока раньше считали её доброй ведьмой. А выходит, она была злая и якшалася с нечистью.

    Словосочетание «добрая ведьма» звучало в ушах Марка так же нелепо, как, например, «святой дьявол». И на его родном Нолане, и на Торнине, где он учился в детстве, и в Вечном Городе, где жил последние несколько лет, ведьмами называли исключительно служительниц Нижнего Мира, а в остальных случаях говорили «колдунья», «ведунья» либо «женщина-маг». Впрочем, Марку было известно, что на многих окраинных Гранях, к числу которых, как видно, принадлежал и Зелунд, слово «ведьма» употребляли в старинном значении, подразумевая под этим просто женщину, обладающую колдовскими способностями.

    Курт продолжал свой рассказ, попутно уплетая бананы, которые были для него экзотическим лакомством, и время от времени бросая яблоки лошади, которая исправно их ловила. Как следовало из слов парня, наутро прослышавшие о ночных событиях крестьяне, подстрекаемые местным пастором, схватили Визельдину дочь Герти и собирались немедленно сжечь её на костре. Но тут вовремя нагрянул здешний князь (он жил в ближайшем городе, Хабенштадте, столице своих владений, а этот замок был его охотничьей резиденцией) и пресёк самоуправство, а девушку велел арестовать и посадить в подземелье до выяснения всех обстоятельств. К вечеру по его вызову из города прибыло трое колдунов, но они так и не смогли решить, виновна ли Герти в занятиях чёрной магией. А сегодня с утра из замка просочились слухи, что ночью князь отправил гонца к королю с просьбой сообщить о случившемся в Инквизицию. Вот почему Курт, увидев перстень Марка, решил, что он приехал по вызову князя.

    -  Хотя я сдурил, - немного подумав, добавил парень. - До Кронбурга ж ехать два с половиною дня - и то ежели часто сменивать лошадей. Так шо инквизиторы будут здесь тока послязавтра.

    -  Вряд ли кто-нибудь приедет, - с сомнением заметил Марк. - Такие мелкие случаи Инквизицию не интересуют, она оставляет их на откуп местным властям. Даже если ваша Герти действительно ведьма… в смысле злая ведьма, то очень слабая, раз её смогли захватить без применения магии.

    Курт кивнул:

    -  Братан тоже так говорит. Он вааще не верит, шо Герти виноватая. Даже с пастором поругался. Тот усё талдычит: яблоко от яблони недалечко падает, а раз Визельда служила дияволу, то и Герти такая ж. Да ищё мол ему был сон - с архангелом Гавриилом и кучей разных святых.

    -  Что они ему сказали?

    -  Да то ж самое, господин. Шо Герти злая. И главное, говорит пастор, ентот сон приснился ему ищё до того как он узнал про Визельду. Но братан не верит ему.

    -  А остальные верят?

    -  У нас в деревне пошти все.