— Теперь трусики. Твоя киска принадлежит мне. Мне не нравится, когда ты ее скрываешь. Я знаю, что у моих братьев есть пунктик по поводу шелкового белья, но когда ты со мной, ты не будешь его носить. Эта киска будет обнаженной, готовой для меня, когда бы я не пожелал. Я смогу задрать твою юбку и трахнуть тебя в любое время и в любом месте. Ты понимаешь меня?

Она знала, какого ответа он ждал:

— Да, сэр.

Подцепив пальцами пояс своих трусиков, она стянула их вниз. Пайпер положила их на стопку и выпрямилась, ожидая его одобрения.

Одно мгновение, Тал смотрел на нее, а затем выпрямился и пересек разделяющее их пространство.

— Кажется, ты выучила несколько трюков, Пандора. Ты уже не так очаровательно невинна, какой казалась лишь несколько дней назад, — он остановился в нескольких дюймах от нее. — Повернись. Положи руки на сиденье скамейки. Я хочу, чтобы ты высоко приподняла свою попку. Выгни спину.

Она сделала, как он велел, наклоняясь и пытаясь найти удобную позицию.

— Раздвинь ноги шире. Никогда не пытайся отгородиться от меня.

Он стоял позади нее, расположив свои ноги у нее между бедер и раздвигая их еще шире. Ее ноги были широко расставлены, выставляя киску напоказ. Она чувствовала прохладный воздух на своей горячей плоти. Рука Тала проследила линию ее позвоночника.

— Вот так ты должна преподносить себя мне. Когда я прошу поприветствовать меня, ты должна встать в позу рабыни, на любой ближайшей поверхности.

Пайпер закрыла глаза. Она знала, какой, должно быть, выглядела для него. Развратной. Готовой. Ее киска молила оказаться наполненной членом. Его членом.

— Ты течешь, моя наложница?

Его рука была близко, прямо у основания ее позвоночника. В любую секунду он мог найти расщелину ее попки и его пальцы могли проследовать по ней, прямо к ее киске. Она хотела там больше, чем лишь несколько пальцев, ведь девушка слишком истосковалась. Хотя сейчас она приняла бы что угодно.

По комнате пронесся громкий хлопок, и кожу ее попки охватило сладкое пламя. Она могла лишь задыхаться от ощущения его руки, шлепающей ее задницу.

— Ответь мне.

— Да, сэр, — несколько дней назад она была бы слишком смущена, но теперь она поняла. В любовных отношениях не было места для стыда. Ее киска была мокрой, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях. Она могла признаться ему в чем угодно. – Я очень мокрая.

Еще один шлепок, теперь по другой ягодице, послал ей эротическую боль.

— Никогда не лги мне в этой комнате. Это моя комната. Здесь не существует никого, кроме нас двоих. Я могу делить тебя с братьями, но здесь ты принадлежишь только мне. Теперь встань на колени. Поприветствуй меня. Покажи, чему ты научилась.

Она оттолкнулась от скамьи и повернулась. Каждое нервное окончание на ее коже было наэлектризовано. Наложница опустилась на колени, и холодный мрамор опалил ее плоть. Она вспомнила все, что видела в интернете и широко раздвинула ноги. Существовало несколько вариаций позы рабыни. Тал приказал убрать ей руки за спину и выпятить грудь. Сплетя пальцы, она широко развела колени, обнажая свою киску.

Шейх стоял перед ней. Она смотрела на его невероятно дорогую обувь. Пандора могла чувствовать жар его тела, но, на какое-то мгновение, он был неподвижен. Затем, погрузившись пальцами в ее волосы, он обхватил ее голову.

— Я хочу почувствовать твой рот, моя наложница. Возьми меня глубоко. Заглоти меня.

Его руки молниеносно потянулись к молнии на его брюках, чтобы освободить член. Он стянул их, и они упали на пол. На нем не было белья. Его член покачнулся, и большая, похожая на сливу, головка оказалась прямо напротив нее.

Она не стала касаться его руками. Пайпер была чертовски уверена, что заработала бы очередную  порку, и, к тому же, она хотела ощутить вкус Талиба.