— Я всегда буду собственником.

В этом была его природа. Никакое количество побоев не отучили его от этого. Он всего лишь научился хорошо скрывать, чего он хотел, и чертовски хорошо научился драться, и драться грязно. Но он не должен поступать так с Лэном и Купом.

— Они тебя сюда послали?

— Я пришла сама. Побороться за справедливость, так сказать. Ты понимаешь, чем мы могли бы быть?

Дэйн кивнул. Он понял и невероятно желал этого.

— Я был ослом. Прости меня.

— Заставь меня.

Он почувствовал, как все его тело перешло в состояние боевой готовности.

— Ты понимаешь, о чем ты просишь?

— Я понимаю, и я готова попробовать. Будьте нежнее, Сэр. Лэндон был действительно большим, и у меня немного побаливает, но я хочу тебя. Хочу… поиграть.

Дымка похоти, казалось, окутала его. Да, он может поиграть. Он может играть жестко и грубо, но должен был быть осторожным.

— Я справлюсь, Лия. Я достану смазку и буду осторожен.

Она остановилась и нахмурилась.

— У тебя есть смазка?

Конечно. Он был бойскаутом. У него был план, который включал хренову тонну смазки.

— Да, детка. Я подготовился.

Ее глаза сузились.

— Презервативы утонули, а смазка — нет?

Дерьмо. Именно он будет тем, кто должен это объяснить?

— Детка, утонул только один мешок. Смазка была в другом.

Слава Богу, Лэн сделал правильный выбор. Смазка была гораздо важнее.

— Если тебе станет легче, то Лэн также пожертвовал моими любимыми зажимами для сосков, которые теперь покоятся на дне океана.

Лицо Алии покраснело, а на губах появилась нежная улыбка.

— Мы должны поговорить о твоих приоритетах, Дэйн. Презервативы намного важнее, чем смазка.

— Ты ошибаешься.

Она дала ему зеленый свет, и он был чертовски рад воспользоваться этим.

— Я хочу, чтобы ты забеременела. Я хочу наполнить тебя, потому что ты моя женщина. Я хочу семью, которую можешь дать мне только ты.

Он мечтал, как она будет округлой и мягкой и будет носить их ребенка. У его детей будет другая жизнь. Они будут знать, что такое любовь, мир и радость. У них будут четыре родителя, чтобы защитить их. Он хотел такую жизнь. Он хотел знать, что, если с ним что-то случится, то его драгоценную жену и детей по-прежнему будут защищать и любить его братья — братья, которые никогда не уничтожат его жизнь, а только улучшат ее и будут на его стороне, несмотря ни на что. В прошлом, у него было много дерьма, но на этот раз наступила светлая полоса.

— Я тоже хочу этого, — тихо сказала Алия. — Раньше я думала, что к этому времени буду уже замужем. Думала, что у меня будут мужья и дети. Я никогда не хотела подождать. Я хотела свое «жить долго и счастливо».

— Твои мужья прямо здесь, Алия.

На ее глаза навернулись слезы:

— Ты не знаешь всего.

Он покачал головой.

— Я знаю все, что мне нужно, детка. Я люблю тебя.

— Прямо здесь и прямо сейчас, я в это верю. Не думаю, что хочу покидать этот остров. Это похоже на сон. И я не хочу просыпаться.

Их спасут. Глубоко внутри он знал это, иначе бы не стал торопиться с беременностью. Он верил. Но ничего не пришлось менять.

— С нами ты в безопасности.

Теперь легко было говорить «мы». А теперь нужно кое-что сделать.

— Сними эту рубашку. Покажите мне свою грудь.

Она колебалась, но только мгновение, а затем ее руки поднялись к краю темно-синей рубашки Купера, и она начала тянуть ее вверх, открывая дюйм за дюймом прекрасную золотистую плоть.