Она встретила Каллума и Рори в аэропорту и проводила их в покои брата. Все это время Алия ощущала ужасное давление из-за чувства вины. Оливер стал мишенью из-за нее. Она извинилась, но братья не обвиняли ее, заверив, что единственная, кто виновата во всем произошедшем, это Ясмин. Каллум упомянул также, что, если бы Оливер продолжал следовать своим первоначальным инстинктам и добивался Алии, ничего из этого не случилось бы.

Тело Ясмин уже кремировали, а урну с прахом ее скорбящая мать поместила в семейную усыпальницу. Алия так переживала за свою тетю. Хотя Ясмин и была ужасной, ее тетя любила свою единственную дочь. Ее горе было тяжелым. Она была в ужасе от того, что сделала Ясмин.

Так много печали. И так много ярости в глазах Оливера. Даже сквозь боль после перенесенной операции, она видела, как в них горела ненависть к женщине, которую он когда-то называл своей женой.

— Я рада, что он идет на поправку, — сказала Пайпер, опуская чашку чая на столик, наблюдая за тем, как закрывается дверь.

Лэндон стоял по ту сторону двери, его неподвижная фигура олицетворяла защиту.

К сожалению, Алия хотела, чтобы его фигура олицетворяла сексуальность и любовь, но этого не произошло. Несмотря на то, что она попыталась поговорить с ними о том, почему она сначала отказалась выходить за них, они, казалось, не хотели ее слушать. Ох, подготовка к свадьбе шла полным ходом. Их свадьба должна была пройти на следующей неделе в окружении садов, но, казалось, Дэйн и Лэндон все время будут ходить с недовольными лицами.

— С тобой все в порядке? — спросила Пайпер.

Она кивнула.

— Все хорошо. Утренняя тошнота больше не беспокоит. Физически я чувствую себя прекрасно.

На самом деле, врач сказал, что она здорова, и секс не будет проблемой, даже со всеми ее женихами, если они будут соблюдать осторожность.

Но Купер и Лэндон были единственными, кто спал рядом с ней на протяжении четырех дней, которые прошли с тех пор, как она прыгнула с балкона в руки Лэндона. Она пыталась объяснить, на что Дэйн сказал, что все понимает, но она чувствовала, что он отдалился от нее.

Они кружили друг вокруг друга, настороженно, как акулы, и ей нужно было найти выход из этого тупика. Алия хотела, чтобы ее свадьба была счастливым событием, а не тем, на что им всем пришлось пойти ради ребенка.

— Я спрашиваю не о твоем физическом здоровье. Как ты в эмоциональном плане? — спросила Пайпер. — Я узнала, что тебе звонили две другие женщины, которых также похитили. Как все прошло?

Дженнифер и Лиза. Она едва вспомнила их, но они придали ей так много сил. Поначалу она была напугана, но они вытащили ее из зоны комфорта, заставив поговорить о произошедшем. Все трое расплакались. Они плакали друг за друга, за себя, и за девушек, которым не удалось спастись.

— Я открываю новую организацию. Я уже привлекла Лизу и Джен. Мы будем бороться с международной работорговлей и привлечем ООН и другие страны к продвижению прав женщин.

У Пайпер на глазах проступили слезы, и она, отставив чашку с чаем в сторону, прикоснулась к руке Алии.

— Давным-давно, Дэйн сказал мне, каким образом мы переживаем боль, данную нам, таким же образом мы ценим жизнь. Сильный человек может принять боль и страх и использовать их, чтобы сделать мир лучше. Лия, думаю, это прекрасная идея.

Она была рада этому, особенно в восторге от того, что Джен и Лиза собирались привезти с собой и других девушек во дворец, так что они смогут встретиться, поговорить и помочь друг другу пережить это.

Алия хотела добраться и до Бриттани. Она отпустила свою ярость, потому что той больше не было места в ее жизни. Она ничего не решила бы, но прощение и понимание… Это могло решить всё.