Мужья. Казалось, что в последнее время, все в их окружении выбирали подобный тип семейных отношений. Все, за исключением одной единственной женщины, которая выросла в окружении полигамии.

— Вы были с ней те первые несколько дней после того, как ее спасли? — спросил Лэн.

— Да, — тон Коула стал мрачным.

— Насколько плохо ей было?

Он читал медицинские отчеты, но в них было описано только ее физическое состояние. Конечно, он знал дату похищения, где она находилась и когда была спасена. Также он знал, что она подвергалась пыткам. Но все это не могло помочь ему понять, почему она стала такой.

— Невообразимо. Думаю, за это время ей все-таки следовало бы с кем-нибудь поделиться своей историей; я уже начинаю беспокоиться о том, что она никогда не сможет никому доверять. Теперь она выглядит намного здоровее той истощенной наркозависимой девушки, которую я почти на руках вынес из борделя. На самом деле, она выглядит потрясающе, если не всматриваться в ее пустые одинокие глаза.

— Наркотики?

Нигде в этих чертовых отчетах не упоминалось о наркотиках. Алия никогда бы не стала принимать их по собственной воле. Она очень гордая, и у нее, кажется, всегда все под контролем. Так вот значит, в чем дело… блять. Похитившие ее подонки, накачивали Алию наркотиками. Черт возьми, насколько сильно им удалось ранить ее душу?

— Дерьмо. Я надеялся, что Тал рассказал вам об этом, вы же ее телохранители, — Коул еле слышно застонал. — Скорее всего, я получу за это, но Тал, Раф и Кад деликатно лечат ее. А она просто плывет по течению. Я знаю, что они считают, что смогут спасти ее ото всех, но ей нужен кто-то, кто сможет раскрыть ее. Слушай, я понимаю стремление держаться от этого подальше. Действительно понимаю. Но есть одна вещь, после чего человек сможет начать исцеляться… иногда нужен толчок. Нельзя просто надеяться, что человек изменится сам по себе. Если вы станете заботиться об Алие, то уверен, что сможете помочь ей раскрыться. Она не стеклянная. В том борделе она боролась изо всех сил. Она боролась с наркотиками. И возможно, ей нужно немного помощи, чтобы она начала также бороться и за свое будущее.

Разве он не хотел быть тем самым?

— Дружище, но и со мной она тоже борется.

Лэн смотрел на нее сейчас открыто, не скрывая тоски. И ему было плевать, кто там что подумает. Он любил эту женщину, но она никогда не полюбит его. Они были из разных миров. Она — принцесса, а он даже понятия не имел, кто его отец.

Но, может быть, иногда любовь, это не то, что он хочет. Может быть, он просто всегда был готов принести себя в жертву. Если он поднажмет на нее, поддержит ее, возможно, тогда ему удастся пробить ее жесткую маску, и сделать ее счастливой, даже если они с Дэйном и Купом не смогут быть с ней.

— Не думаю, что с ней будет очень трудно. Продвигайся понемногу, но каждый день. Поговори с ней. Не позволяй ей заставить тебя отойти в сторону. Я знаю, как это бывает. Джесса пыталась сделать все, чтобы вычеркнуть нас из своей жизни. Она говорила мне ужасные вещи. Было больно, но потом я понял, что выражая негодование, она тем самым испытывала нас. Мы с Бурком сделали ей больно, когда оставили ее. Она отталкивала нас до тех пор, пока не поняла, что несмотря ни на что, мы больше не собираемся исчезать из ее жизни. Да и потом, ничто уже не могло помешать нам быть с Джессой. Не исключено, что Алия тоже может придерживаться такой тактики.

— Мы никогда не были с Алией.

— Мы?

Лэн почувствовал, что краснеет. Черт.

— У нас троих есть к ней чувства, у меня, Дэйна и Купа. Мы думали, что сможем вместе добиться ее, но она не была заинтересована ни в нас вместе, ни в любом по отдельности.