— Я чувствую, учитель, — сказала она.

— Обними своих братьев, — велел я. — А когда увидишь прекрасные сады Иерихона, остановись и взгляни на сад вокруг тебя.

— Аминь, рабби, — отозвалась она.

Слуги принесли мне туго увязанный узел с моей старой одеждой и порванными сандалиями. Мне подарили посох.

— Куда ты направляешься? — спросил Равид.

— Хочу навестить своего родственника, Иоанна бар Захарию, на реке… к северу отсюда. Я должен его отыскать.

— Тогда поторопись и будь осторожен, мой господин, — сказал Равид. — Он сильно разозлил царя. Говорят, дни его сочтены.

Я кивнул. Я обнял их всех, одного за другим, братьев, женщин, рабов, которые мыли меня. Я помахал на прощание усталым носильщикам, которые стояли в тени пальм.

Мне предлагали взять золото, еды и вина в дорогу. Я не принял ничего, кроме еще одного глотка воды.

Я оглядел свое новое платье, великолепный плащ, чудесно сработанные сандалии. И улыбнулся.

— Какая мягкая одежда, — прошептал я. — Никогда еще я не одевался так.

Сухое шипение ветра пустыни.

— Это совсем ничего, мой господин, самая малость, самая малая малость, — сказал Равид, и остальные подхватили его слова, и он повторял их снова и снова.

— Вы были так добры ко мне, — сказал я. — Вы одели меня, как мне и следовало одеться, потому что я направляюсь на свадьбу.

— Мой господин, ешь понемногу и медленно, — сказала женщина, которая кормила меня. — Ты истощен, и у тебя лихорадка.

Я поцеловал ей пальцы и кивнул.

И направился на север.

Глава 24

Как и прежде, на реке было ощущение праздника, паломники приходили и уходили. Толпа стала еще больше, и количество солдат значительно возросло, группы римлян стояли повсюду, множество солдат царя настороженно наблюдали за происходящим, хотя, кажется, никто не обращал на них внимания.

Иордан в этом месте был быстрый и полноводный. Мы находились к югу от моря.

Мой брат Иоанн сидел на скале у потока и наблюдал за своими учениками, которые крестили коленопреклоненных мужчин и женщин.

Неожиданно он поднял голову, словно ему помешало размышлять внезапное озарение.

Он посмотрел за реку, на меня.

Я медленно приближался, пробираясь сквозь толпы народа и не сводя с него глаз.

Он встал и протянул в мою сторону руку с указующим пальцем.

— Вот Агнец Божий! — воскликнул Иоанн. — Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира.

Грохот фанфар заставил всех повернуть головы.

Мой юный брат Иоанн бар Зеведей передал Иоанну раковину, которую держал в руках.

Я на миг встретился взглядом с Иоанном бар Захарией. Перевел взгляд, медленно, нарочито, на множество солдат слева от меня и справа. Иоанн вскинул голову. Коротко кивнул. Я ответил таким же кивком.

Меня пробрала дрожь. Тьма поднималась, словно далекая гора начала вдруг расти к небу, заслоняя собой солнце. Сверкающая река исчезла. Сияющее лицо Иоанна скрылось. Мое сердце сделалось маленьким и холодным. Но вот оно стало теплее, и я ощутил его биение. Солнечный свет снова заиграл на воде, она словно подернулась пламенем. Иоанн бар Зеведей и остальные ученики столпились вокруг меня.

Толпа, как обычно, радостно шумела, гудя счастливыми голосами.

— Где ты живешь, учитель? — спросил Иоанн бар Зеведей. — Я твой родственник.

— Я знаю, кто ты, — отозвался я. — Иди и увидь. Я направляюсь в Капернаум. Иду погостить в доме мытаря.

Я продолжил свой путь.