Лучше чувствовать себя живым идиотом, чем мертвым мудрецом, —

наставительно произнес Иссарион.

Его речь была плавной, и говорил он веско и наставительно, словно диктовал невидимой стенографистке.

Что вам от меня нужно? — прямо спросил Рокотов, поглаживая большую

шишку над ухом. — Я вам никакого вреда не сделал…

Это смотря что понимать под вредом… — задумчиво изрек Иссарион. — Вы

еще не догадались, где находитесь и с кем разговариваете?

Догадался…

Значит, слава о делах и людях Иссарионовых докатилась до университетских

центров, — с видимым удовлетворением сказал Иссарион, поглаживая жидкую бородку. — Истинно скажу: лестно слышать это, лестно!

Бросьте юродствовать! — обозлился Константин. — Сколько хотите втирайте

свою веру в мозги доверчивым кретинам, а меня не трогайте. Мне дальше надо путь продолжать. И еще: кто за убийство проводника ответит?

В здешних краях одно правило: закон — тайга, медведь — хозяин, — хищно улыбнулся Иссарион. —

Не бодритесь, товарищ, ничего хорошего вам не светит… Попасть сюда непросто, а уж выбраться — просто невозможно. Впрочем, я могу вам помочь…

Это как же?

Видите ли, — пустился в рассуждения Иссарион, расхаживая по залу, — есть у

нас такой обычай — отправлять братьев и сестер, наиболее отличившихся в изучении моей веры, в дальний путь, к Солнцу, на фаэтоне Славы…

Что‑то уже я слышал про этот фаэтон…

Иссарион довольно кивнул:

Этот фаэтон везет в одни конец. Обратного пути нет. Но у вас есть шанс

уцелеть. Скажем, я организую для вас вознесение. И вам жизнь сохраню, и адептов своих чудом позабавлю. Давненько я что‑то чудес не творил… Надо размяться.

Цинизм Иссариона поразил Рокотова настолько, что он потерял дар речи. Даже боль в голове на время отступила.

Но ведь не просто так вы меня отпустите? Что вам нужно?

Как говорят у нас в «органах»: «Колитесь, гражданин, вам же легче будет», —

рассмеялся Иссарион нехорошим смехом.

Он взял стоявшую на подоконнике красивую резную шкатулочку.

Вам, гражданин подследственный, надо будет лишь объяснить, что значит

предмет, который я вам предъявлю.

И с этими словами он открыл шкатулку. В ней находилась крохотная ладья — второй «признак» из храма Святого Иринея.

Я наблюдал за вами в бинокль, — спокойно произнес Иссарион. — Меня

заинтересовал тот факт, что взрослый человек проделывает путь в несколько тысяч километров для того, чтобы поиграть в кораблики на краю земли. Подчеркиваю — на краю моей земли.

Рокотов молчал.

Иссарион понимающе кивнул:

— Значит, разговора не будет. Что же, у вас есть время до полуночи, когда свершится церемония. Сейчас я объявлю братии, что следующим пассажиром фаэтона Славы будет наш таинственный незнакомец, который настолько проникся духом моего учения, что пожелал отправиться к Солнцу сразу, без промедления.

Иссарион взял в руку колокольчик, висевший у него на поясе, и позвонил. В зал тотчас вломились знакомые Рокотову двое «иссарионовых братьев».

Их вождь и учитель приказал:

Посадить этого храбреца под замок, еды и воды не давать, никого к нему не

пускать. Если сам захочет со мной поговорить — ведите ко мне немедленно. Если нет — сегодня он станет пассажиром фаэтона Солнца.

Вот так Рокотов и оказался в огромном темном сарае, где противно пахло мышами и чем‑то кислым. Руки ему не связали, но за дверями дежурила стража из двух человек, сами двери были заперты на большой замок.