Царь Агамемнон, узрев и его, веселится душою

И, обратяся к нему, устремляет крылатые речи:

«Если бы, старец, доныне еще, как душа твоя в персях,

Ноги служили тебе и осталися в свежести силы?

315 Но угнетает тебя неизбежная старость; пускай бы

Мужи другие старели, а ты бы блистал между юных!»

И Атриду ответствовал Нестор, конник геренский:

«Так, благородный Атрид, несказанно желал бы и сам я

Быть таковым, как я был, поразивший Эревфалиона.

320 Но совокупно всего не дают божества человекам:

Молод я был, а теперь и меня постигнула старость.

Но и таков я пойду между конными; буду бодрить их

Словом моим и советом: вот честь, остающаясь старцам.

Копья пускай устремляют ахеяне младшие, мужи,

325 Родшиесь после меня и надежные больше на силу».

Так произнес, — и Атрид удаляется, радостный сердцем;

Он Менесфея, отличного конника, близко находит

Праздно стоящим, и окрест — афинян, искусных в сраженьях,

Там же, близ Менесфея, стоял Одиссей многоумный;

330 Окрест его кефалленов ряды, не бессильных во брани,

Праздно стояли, еще не слыхавшие бранной тревоги:

Ибо едва устремленные к бою сходились фаланги

Конников быстрых троян и ахеян, и стоя дружины

Ждали, когда, наступивши, ахейская башня другая

335 Прежде ударит в троян и кровавую битву завяжет.

Так их нашед, возроптал повелитель мужей Агамемнон

И к вождям возгласил, устремляя крылатые речи:

«Сын скиптроносца Петея, питомца Крониона Зевса!

Также и ты, одаренный коварствами, хитростей полный,

340 Что, укрываяся здесь, вы стоите, других ожидая?

Вам из ахейских вождей обоим надлежало бы первым

Быть впереди и пылающей брани в лицо устремляться.

Первые вы от меня и о пиршествах слышите наших,

Если старейшинам пиршество мы учреждаем, ахейцы.

345 Там приятно для вас насыщаться зажаренным мясом,

Кубками вина сладкие пить до желания сердца;

Здесь же приятно вам видеть, хотя бы и десять ахейских

Вас упредили фаланг и пред вами сражалися медью».

Гневно воззрев на него, отвечал Одиссей знаменитый:

350 «Речи какие, Атрид, из уст у тебя излетают?

Мы, говоришь ты, от битв уклоняемся? Если, ахейцы,

Мы на троян быстроконных воздвигнем свирепство Арея,

Узришь ты, если захочешь и если участие примешь,

Узришь отца Телемахова в битве с рядами передних

355 Конников храбрых троян; а слова произнес ты пустые!»

Гневным узрев Одиссея, осклабился царь Агамемнон,

И, к нему обращаяся, начал он новое слово:

«Сын благородный Лаэрта, герой Одиссей многоумный!

Я ни упреков отнюдь, ни приказов тебе не вещаю.

360 Слишком я знаю, что сердце твое благородное полно

Добрых намерений; ты одинаково мыслишь со мною.

Шествуй, о друг! а когда что суровое сказано ныне,

После исправим; но пусть то бессмертные всё уничтожат!»

Так произнесши, оставил вождей и к другим устремился.

365 Там он Тидида нашел, Диомеда героя, стоящим

Подле коней и своей составной колесницы блестящей;

С ним стоял и Сфенел, благородная ветвь Капанея.

Гневно и их порицал повелитель мужей Агамемнон;

Он к Диомеду воззвал, устремляя крылатые речи:

370 «Мужа бесстрашного сын, укротителя коней Тидея,

Что ты трепещешь? и что озираешь пути боевые?

Так трепетать не в обычае было Тидея героя;

Он впереди, пред дружиною, первый сражался с врагами.

Так говорили — дела его зревшие; я с браноносцем

375 В подвигах не был, не видел; но всех, говорят, превышал

Некогда он, не с войной, но как странник, в микенские стены

Мирный вошел, с Полиником божественным рать собирая.