Вещица поместилась в ладонь мальчика. Она действительно оказалась необычайно прохладной. Словно кусочек льда. Но не таяла в руке.

С этого момента Игнат не выпускал ее из рук, очень часто смотрел на нее, пытаясь понять, что на ней написано.

С появлением матери жизнь в их доме изменилась. Мама Эвелина была раздражительной по пустякам и на всех срывалась. Однажды схватила шнур от самовара и стала избивать Игната.

– У тебя, тварь, есть только одна мать – я. А ты кого матерью зовешь?!

Ашот Назарович схватил ее за руку.

– Еще раз хоть пальцем тронешь его, убью, – чуть слышно прошептал он.

Тетя Шура тихонько плакала, страдала, почти не притрагивалась к еде. После этого скандала Эвелина исчезла на несколько дней из дома, прихватив с собой все их деньги.

Тетя Шура собрала, что могла, с огорода, набрала яиц и пошла с Игнатом на рынок. Там они все это продавали. Иногда товар уходил сразу, а иногда приходилось стоять целый день. Игнат заглядывал покупателям в глаза, теребил за рукав.

– Тетеньки, дяденьки, морковочку купите! А вот кому зелень свежая?

Тетя Шура, глядя на Игната, тайком утирала слезу.

– Миленький мой, тебе бы сейчас на улице с мальчишками бегать, а не здесь со мной торговать.

– Мамочка, я уже большой, мне с мальчишками совсем неинтересно.

Глава 4

Эвелина поселилась в двух кварталах от их дома у женатого мужчины. Его жена лежала в районной больнице на сохранении. По поселку поползли сплетни, все перемалывали кости Эвелине, и тете Шуре было очень стыдно за нее.

Однажды Эвелина вернулась, как ни в чем не бывало, хмельная и довольная. Принесла Игнату шоколадку, а тете Шуре шесть серебряных ложек. Шура и Ашот боялись Эвелине слово сказать: вдруг решит забрать ребенка?

Однажды поздно вечером, когда Ашот и Эвелина уже спали, а мама Шура дочитывала сказку Игнату, в дверь постучали. Шура вышла во двор. Игнат поставил чайник на плиту и стал поджидать, когда мама Шура вернется, но ее все не было. Сердце у мальчика забилось от страха. Накинув на плечи пиджак Ашота, он подбежал к воротам и выглянул на улицу. Он сразу увидел Шуру – она стояла, опустив голову, слушала какую то женщину. Та что то говорила ей, размахивая руками, качала головой. У Игната сжалось сердце – мама Шура выглядела совсем беспомощной, и лицо у нее было такое, что она вот вот расплачется.

– Мама, мама! – закричал на всю улицу Игнат.

– Игнат? – Шура вздрогнула, обернулась на голос мальчика. – Хорошо, что ты пришел. Сходи в дом и принеси из буфета ложки, те, что Эвелина принесла.

Женщина с интересом посматривала на ребенка.

– Только бы малец, когда вырастет, пить не стал! Я бы на твоем месте так не оставляла. Какой пример она ребенку подает? Гони ее в шею, пока она у тебя из дома все не вынесла!

Мама Шура тяжело вздохнула.

– Спасибо, Маруся, мы сами как нибудь разберемся….

– Ну, как хочешь. Потом не говори, что я тебя не предупреждала. В следующий раз вызовем полицию. Вор должен понести наказание.

Игнат вернулся с ложками. Надо побыстрей увести маму от этой тети, которая ее так расстроила.

– Пойдем, мам! Я тебе что то покажу.

– Покажешь? – машинально повторила Шура.

– Да, тебе понравится.

Они пошли к дому. Игнат взял ее за руку, заглядывал ей в глаза. Шура шла молча, сосредоточенно смотрела себе под ноги. Когда вошли в дом, она вдруг покачнулась и рухнула на пол с высоты своего роста, ударившись головой о стену. Задохнулась от мучительной боли в сердце. Хотела что то сказать Игнату, но только хрип вырвался из ее горла. Игнат упал на четвереньки, прижался ухом к ее груди – тишина. Он в ужасе замер, не в силах произнести ни слова.