Он вышел во двор. Взошла луна, и от нее стало светло, почти как днем. Трава под ногами влажная, воздух прохладный и наполнен тяжелым ароматом дождя и роз. Игнат вдруг ясно услышал голос мамы Шуры. Она звала его по имени. Мальчик замер на месте и понял, что не может дышать. В горле ком, такое ощущение, что он вот вот лишится чувств. В это время в доме зажегся свет. Игнат услышал шаги за спиной и сразу узнал их – это папа!

Ашот подхватил мальчика на руки. Игнат плакал и ненавидел себя за эти слезы. Он очень хотел быть сильным в глазах у папы, но смерть мамы далась ему очень тяжело.

Ашот принес его в спальню, положил на кровать.

– Сынок, сейчас нам с тобой очень тяжело. Я с Шурой прожил почти сорок лет… Не представляю, как мы с тобой будем без нее. Но мы справимся. Правда, сынок?

– Папа, мне больше не хочется жить, не хочется никуда идти. Кажется, я буду счастлив, если никогда больше не выйду из своей спальни. Я просто хочу быть здесь, вот и все. Я очень хочу, чтобы эта женщина, Эвелина, оставила меня в покое. Выгони ее.

Ашот тяжело вздохнул.

– Самое страшное, сынок, жить в ненависти. Я хочу тебе сказать, что не стоит так относиться к ней. Она все таки твоя родная мать. Вырастила тебя почти до четырех лет, не оставила в роддоме.

– Я не помню ее, не помню, как жил с ней, будто этого времени не было в моей жизни. Но я знаю, это она убила маму Шуру. Я видел, что было там, на улице. Я шел с мамой и держал ее за руку, ее рука сильно дрожала. А потом она упала… Папа, мама Шура еще бы долго жила, если бы к нам не приехала Эвелина.

– Возможно, ты прав. И все же, сынок, не суди ее. Когда то давно, в детстве, я тоже обиделся на мать, накричал на нее, выгнал из дома. Потом всю свою жизнь не мог этого себе простить.

– Мама Шура мне рассказывала, что ты очень любил свою маму, она жила здесь, с вами, до самой смерти. Разве не так?

– Послушай мою историю. Когда я только родился, моя мать меня подбросила в этот дом: положила на порог и ушла. Было холодно, и я чуть не умер. На мое счастье, вышла на крыльцо моя приемная мама. Наверное, это было чудо. Она потом рассказывала, как неведомая сила подняла ее среди ночи и повела к входной двери. Она нашла меня на пороге, а потом целый месяц выхаживала. У нее на тот момент было три дочери, самой младшей исполнилось пятнадцать лет. И вот меня приняли в семью, как родного. Я рос и ничего об этом не знал, считая приемную маму родной. А когда мне исполнилось пятнадцать лет, к нам домой пришла женщина и назвалась моей родной матерью. Я тогда наговорил ей очень много плохих слов, выгнал ее. Не надо было мне так поступать…

– Но почему? Ты же правильно сделал! Она чуть не убила тебя маленького….

– Я прожил долгую жизнь, и понял одно: надо прощать. Кто знает, почему она так сделала? Мне надо было поговорить с ней. Мама носила меня под сердцем и дала жизнь…

– А твоя приемная мама очень расстроилась? – спросил Игнат.

– Очень. Испугалась, что не прощу обмана. Она не рассказала мне историю моего появления, и я считал ее родной матерью. Она была полной женщиной, и даже наши соседи думали, что это она меня родила. По документам я значился ее родным сыном. Но я тогда сказал ей, что для меня она самая родная, и навсегда такой останется.

– А у тебя был папа?

– Да, у моей приемной мамы был муж. Только он умер, когда мне исполнилось семь лет. Сестры вышли замуж, и сейчас все разъехались. Здесь, в поселке, никого не осталось, кроме дальней родственницы.

– Папа, но я не могу смотреть на Эвелину мне противно.

– Если честно, мне тоже. Но осуждать мы ее не будем. Она от душевной боли такой стала. Жизнь, сынок, вещь трудная, не каждый может справиться с проблемами, вот и начинают употреблять алкоголь и наркотики.