С юга по небу пронеслось два огонька. Самолеты, решил я, а может быть — вертолеты. Такие вот огни всякие психи обычно принимают за летающие тарелки и поднимают шум. Я проводил их взглядом, потом зашел за холмик, который обычно нарушал мне радиосвязь, и снова вызвал «Крошку». «Крошка» ответила, а я замолк. Постепенно надоедает разговаривать с идиотским прибором, который только и умеет повторять как попугай твои слова.

И вдруг я услышал:

— «Крошка» вызывает «Майского жука». Ответьте!

Сначала я решил, что меня засекли власти и что теперь посыпятся неприятности. Но потом подумал: на мою волну попал какой-нибудь радиолюбитель.

— Здесь «Майский жук». Слышу вас хорошо. Кто вы?

И снова услышал эхо своих слов. Потом резко завопил тот, новый, голос:

— Здесь «Крошка»! Дайте ваш пеленг!

Глупо, конечно, но я уже не заметил, как ответил:

— «Майский жук» — «Крошке». Переключитесь на один сантиметр по диапазону и продолжайте говорить!

Потом переключил рацию на микроволновую антенну.

— «Майский жук», слышу вас хорошо. Пеленгуйте мое место. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

— Вы примерно на сорок градусов к югу от меня. Кто вы?

«Не иначе, как один из тех огней», — промелькнула мысль, но додумать до конца я не успел, потому что космический корабль садился прямо на меня.

ГЛАВА 4

Я сразу понял: «космический корабль», а не «ракета». Приземлился он без шума, только с каким-то выдохом, и никаких реактивных двигателей, выбрасывающих струи пламени, не наблюдалось. Похоже, что аппарат передвигается на одном лишь благочестии и непорочном образе жизни.

Но мне некогда было удивляться, потому что я сосредоточился на том, как бы не оказаться раздавленным. Скафандр при одном «g» — это вам не тренировочный костюм, и хорошо, что я так много упражнялся.

Корабль опустился прямо туда, где только что стоял я, заняв гораздо больше места, чем ему причиталось. Огромная черная махина.

Вслед за ним с таким же выдохом опустился второй, как только в первом открылся люк. Из люка вырвался сноп света и выскочили две фигуры, которые кубарем понеслись вниз и побежали по полю. Одна из них передвигалась, как кошка, вторая двигалась медленно и неуклюже, видно, ей мешал скафандр. Да, доложу я вам, все-таки у человека в скафандре вид еще тот.

Один из самых больших недостатков скафандра заключается в том, что у него очень ограничено поле обзора. Пытаясь не выпустить бегущих из виду, я не заметил, как открылась дверь во втором корабле. Первая фигурка остановилась, поджидая своего одетого в скафандр спутника, и вдруг упала, жалобно вскрикнув.

Крик боли узнать всегда легко. Я быстро подбежал к ней, склонился и попытался посмотреть, что случилось, наклонившись так, чтобы луч моего прожектора ударял в землю.

Пучеглазое чудовище…

Несправедливо, конечно, но это первое, что пришло на ум. Я глазам своим не верил и охотно ущипнул бы себя, но когда на вас скафандр, это не помогает.

Непредубежденный ум, а мой таковым не был, мог бы отметить, что чудовище выглядело весьма симпатичным. Маленькое, с полменя, грациозных очертаний, не как молоденькая девушка, а скорее как леопард, хотя и не похоже ни на то, ни на другое. Я даже не мог сообразить, какой формы это существо — ни с чем не сравнимо.

Но я догадался, что ему больно. Его трясло, как перепуганного кролика. Огромные, открытые, но мутноватые и безразличные глаза, по-птичьи затянутые мигательной перепонкой…

Что-то сильно ударило меня в спину, прямо между баллонами.