Возвращаясь к себе в номер, она встретила мадам и женщину со шваброй, которые хотели знать все про ее встречу с Браганци и герцогиней. Пробормотав что-то об отравлении омаром и извинившись, Имоджин кинулась к себе. Там она почистила зубы, а потом кое-как доползла до постели. Она пыталась вспомнить, что говорила Матту, когда он вез ее домой. О, почему она ведет себя как идиотка?

В дверь постучали. Для нее этот стук прозвучал как удар грома. Вошел Матт. Он был в джинсах и без рубашки и вытирал большим розовым с пятнами туши полотенцем только что вымытые волосы. Имоджин поспешно исчезла под простыней. Но почувствовав, как он сел на край постели, она осторожно высунулась.

— Ты — настоящий позор, — сказал он.

— Да брось ты это, — простонала она. — Я знаю, что вела себя чудовищно. Я вполне готова к тому, что меня ждет и не рассчитываю ни на какие цветы или записки.

Легкая, едва различимая улыбка тронула один угол его рта.

— Проклятая Франция! — сказала она, зарывшись лицом в подушку. Время уходит на то, чтобы заболеть от любви или просто заболеть.

— Так тебе и надо, если ты пытаешься втиснуть десять лет опыта в одну ночь. А как насчет того, чтобы губной помадой сплошь расписать непристойностями чистый автомобиль миссис Эджуорт?

— Святая зануда? — она резко выпрямилась, при этом сжимая одной рукой себе голову, а другой придерживая простыню на груди. — В самом деле? Она знает, что это сделала я?

— Благодаря мне, не знает. Мне удалось заморочить Ивонн Бисмарк голову, и она думает, что это какой-нибудь случайный пачкун, оказавшийся среди гостей.

— Ох, слава Богу.

— Как сказала когда-то Мэй Уэст, Бог тут не при чем. — Он покачал головой. — Должен сказать, что твое самое скандальное alter ego проявляется, когда ты в сильном подпитии. Не думаю, что твоему отцу очень понравилось бы твое представление прошлой ночью. Хотя нельзя сказать, чтобы другие вели себя совсем примерно. Ники до сих пор не показывался, а у Джамбо весьма жалкий вид.

— Где Ларри? — спросила она, запинаясь, теребя простыню и отводя глаза от Матта.

— Уехал. Посылает тебе свои нежные чувства и письмо. Бэмби увезла его в Антиб.

— У них все будет в порядке?

— Вероятно, после небольшого прямого разговора. Они оба виноваты.

— А Трейси?

— Уехала на гулянку в Марбеллу с одной кинозвездой. Он и тебя хотел взять, но я подумал, что пока для тебя развлечений вполне достаточно. Кстати, у меня для тебя гостинец, — и он вынул из кармана небольшую кожаную коробочку. На какое-то одно безумное мгновение она подумала, не собирается ли он подарить ей кольцо. Он сказал, — Это от герцогини и Браганци в знак благодарности. Тут еще письмо от них.

Имоджин открыла коробочку. Там было золотое ожерелье с жемчугами и рубинами. Она ахнула от удовольствия.

— Правда, красивая вещь? Примерь.

Она вытянула голову. Он нагнулся, чгобы застегнуть ей пряжку. Его широкая загорелая грудь была всего в нескольких дюймах от нее. Ей так хотелось до него дотянуться. Почувствовав у себя на шее его пальцы, она задрожала. И при этом подумала: только бы шея была чистая.

— Так, — Матт подался назад, — смотрится превосходно. Взгляни. — Он взял стоявшее на тумбочке зеркало и поднес его к ней. Ожерелье было красивым, но впечатление несколько портили пятно туши под одним глазом и большой подтек в углу другого. Она поспешно их стерла.

— Это так любезно с их стороны.