— Черт, — сказал Матт, наклоняясь, чтобы посмотреть. — Наверное, это сигнализация.

Тут же начался бешеный лай собак и послышался скрип двери.

— Они нас засекли, — выпалила Имоджин.

— Сюда, — сказал Матт и, толкнув ее на землю, стал целовать, резко стянув с ее плеч верх платья. Она почувствовала, как ее спину царапает кустарник и ощутила вкус соли и коньяка на его губах.

Рычание приближалось и становилось все свирепее.

Имоджин в ужасе дернулась.

— Лежи смирно, — прошептал Матт, придавив ее всем своим весом. — Это отличный способ выбраться.

В ту же секунду все место ярко осветилось. Собаки бросились к ним. Казалось, они разорвут их на части, но вдруг их свирепое рычание смолкло в каких-нибудь шести дюймах. Имоджин не была особенно сильна во французском, но смогла сообразить, что Матт в бешенстве спрашивает у сторожей, какого черта, по их мнению, они здесь делают, — поправляя при этом ее платье.

Сторожа оттащили собак и велели ей и Матту подняться. Матт объяснил, что они отдыхающие, отстали от своей компании и решили идти пешком в Пор-ле-Пен, где остановились в гостинце «Реконесанс». Тогда сторожа обыскали Матта. заглянули в его бумажник и чековую книжку. Имоджин от страха чуть не потеряла сознание, увидев, что все четверо вооружены автоматами. Они принялись деловито обыскивать и ее, забираясь своими грубыми руками в самые неудобные места, пока Матт не рявкнул, чтобы они оставили ее в покое.

Потом они с минуту посовещались между собой и сказали им, чтобы они шли своей дорогой, после чего крикнули им что-то вдогонку, грубо захохотав. Имоджин не поняла, что они сказали. Она чувствовала на спине их взгляды, словно какие-то восемь колющих зубцов.

— Не оглядывайся! — шепнул Матт. — Слава Богу, что при мне не было паспорта, а то бы нам досталось.

Прошла, казалось целая вечность, прежде чем они, повернув за угол, скрылись от их глаз и увидели прямо под собой приветливо мигающие огни Пор-ле-Пена.

У Имоджин началась сильная дрожь. Матт обнял ее.

— Дорогая, я страшно перед тобой виноват. Ты в порядке?

— Я в этом не уверена. Я решила, что пришел наш последний час.

Он прижал ее к себе, погладил ей волосы и голые рукн, пока от тепла его тела она не успокоилась.

— Но у тебя мгновенная реакция, — пробормотала она. — Ты так быстро меня повалил, и так убедительно разыграл ошалевшего от страха и обиды туриста, которого застукали за делом.

Матт рассмеялся и достал из кармана пачку сигарет.

— К полуночи я всегда становлюсь хамоватым. Впрочем, мне доводилось с помощью трепа выкарабкиваться из мест похуже этого. Но все равно, мне очень жаль, я не должен был тебя в это впутывать.

— Что они сказали, когда мы уходили?

— Что в другой раз, когда я приведу кого-нибудь на утесы, чтобы перепнхнуться на скорую руку, они советуют выбрать другое место.

— Значит, они тебе в самом деле поверили?

Матт пожал плечами.

— Они не поверят завтра, когда наведут справки в гостинице.

Его рука лежала у нее на плечах, и она вдруг почувствовала себя счастливой до слез, вспомнив, как ей, несмотря на опасность, понравилось, когда он ее целовал и она чувствовала на себе тяжесть его тела. Она все еще дрожала, но уже не от страха.

— Он, должно быть, чего-то боится, если поставил такие ограждения.

— Думаю, боится потерять герцогиню, — предположил Матт.