Медленно, но с облегчением Шеф побрел в указанном направлении; шелест кустов выдавал идущих впереди разведчиков. Он улучил момент глянуть на звезды, ярко сияющие в безоблачном небе. До полуночи не слишком много времени.

Шеф прошел уже с полмили по козьей тропе, виляющей меж холмов, когда со стороны горы снова донесся свист. Рядом оказался Свирелька, схватил его за руку и попытался затащить обратно в кустарник. Шеф взглянул на кажущиеся непроницаемыми заросли, пригнулся и снова пополз. Десяток футов – и внутрь уже не проникает ни одного лучика света, хотя фырканье и пыхтенье возвестили ему, что измотанный Ришье тоже находится в укрытии. Свирелька продолжал тянуть его дальше, но Шеф воспротивился. Он был ветераном многих походов, не раз сам стоял в карауле. В отличие от Свирельки он мог оценить степень риска. На такой местности, когда не случается тревог и не грозит никакая непосредственная опасность, вряд ли императорские дозорные будут настороже. Они не заметят взгляд, устремленный на них из гущи однообразных зарослей. Шеф осторожно поднялся на ноги, взялся за ветку, аккуратно опустил ее на несколько дюймов, чтобы образовалась смотровая щель.

Они действительно были там, меньше чем в двадцати футах, пробирались вдоль узкой неровной тропки, слишком сосредоточившись на колючках, чтобы смотреть по сторонам. Шеф услышал приглушенный шум разговоров, сердитый лающий голос человека во главе. Разговорчики не прекратились. «То еще войско», – подумал Шеф. Местное ополчение, то же, что его собственные fyrds. Не хотят ни во что ввязываться, думают только об одном: как бы поскорее вернуться домой. Их нетрудно обойти, если только сам не наткнешься на них в темноте. Опасность представляют люди безмолвные и неподвижные.

Обратно на тропу, еще полмили вперед, потом опять в кусты, опять пластаться по земле, обходя препятствие или караульный пост. Еще сто ярдов по козьей тропе и снова ползком под кустами. И так далее. Шеф утратил чувство направления, обреченно останавливаясь и глядя на небо, чтобы определить время. Пыхтение Ришье поутихло, видимо, он приспособился к их неровному ритму передвижения. И вдруг весь отряд оказался в сборе, все семеро, они лежали в тени и глядели на костры, мерцающие по другую сторону полоски голой земли. За кострами виднелись камни Пигпуньента, Крепости Грааля.

Свирелька очень осторожно показал на костры.

– Это они, – выдохнул он. – Последняя охрана. Последнее кольцо. Los alemanos.

Германцы, значит. Шеф видел отсверки стали, исходящие от их кольчуг, щитов, шлемов и латных рукавиц. Но он и без того узнал бы повадку bruder 'ов из Ордена Копья, которых много лет назад видел перед атакой в битве при Бретраборге. Тогда они были на его стороне. Теперь же… Мимо них не проскользнешь. Они вырубили кустарник, чтобы расчистить подходы, из веток устроили колючее заграждение. Расстояние между дозорами не достигало и пятидесяти ярдов, и они постоянно переходили с места на место. И вдобавок они действительно вели наблюдение, не то что оставшиеся позади вояки.

Внезапно от громады Пигпуньента донесся жуткий грохот и гул камней. Шеф увидел, что часовые тоже посмотрели в ту сторону, но сразу вернулись к своим обязанностям. В полутьме едва различимо поднималось облако пыли, и можно было услышать отдаленные крики. Рабочие отряды императора трудились ночь напролет, посменно, разбирая всю скалу с помощью кирок, ваг и подъемных приспособлений, чтобы проникнуть в святилище оплота еретиков. Чтобы найти императору его реликвию.

Шеф снова взглянул на небо, на положение луны, еще не полностью поднявшейся. Уже полночь. Но он понимал, что понадобится какое-то время, чтобы снарядить змеев и поднять их в воздух. Может быть, им придется ждать ветра даже здесь, в горах. Свирелька снова теребил Шефа, встревоженно и настоятельно.