«Упрямый идиот!» — чуть не всхлипнула Инос.

— Ты отлично со всем справишься, — заверял колдун. — До сегодняшнего дня ты действовала великолепно, и дальше так будет.

— Без тебя я бы ничего не смогла сделать, — возразила она, — и не смогу.

— Возможно, в какойто мере это верно, но с той, первой, ночи я мало что делал, кроме как снабжал тебя деньгами. Разве я давал тебе советы? Нет, в этом не было нужды, ты сама вовремя угадывала все, что требовалось делать. Я буду следить за твоими успехами… издалека…

— Я люблю тебя. Ты любишь меня. И всетаки ты уходишь.

— Конечно же ты хочешь знать почему, а я не могу сказать тебе. О, Инос, дорогая, если бы я только мог, я обязательно сказал бы! — Он смотрел на нее с болью и смятением. — Знаешь, волшебные слова — они больше чем просто слова. Они — имена демонов, или стихий, или чегото еще. Я не знаю точно, но судя по всему, это так. Стихия связана своим именем и обязана служить тому, кому ее имя известно. У меня есть предположение, что, когда ты делишься с кемто волшебным словом, ты даешь демону стихии еще одного господина, которому он вынужден служить. Так что… Не знаю, сумел ли я достаточно хорошо объяснить, но надеюсь, основную мысль ты поняла.

Сидя в уютном кресле и опираясь головой о мягкую подушку, измученной Инос трудно было бороться со сном. Она пыталась сосредоточиться на лице Рэпа, но не могла. Ласковое тепло камина убаюкивало ее.

— И еще — слова сами способны о себе заботиться. Например, прячутся от магии. — Рэп потер лоб, словно у него голова разболелась. — Им даже не нравится, что о них рассказывают.

«Зачем мне твоя лекция, Рэп? — с горечью подумала Инос. — Обними меня! Мне это так нужно… И не уходи, останься со мной. Будь рядом всегда».

— И уж конечно произнести их нелегко. — Рэп соскочил с подлокотника. Выпрямившись, он продолжил лекцию: — Но они не хотят забвения, ктото обязательно должен помнить их. Когда я умирал в темнице Азака, одно из моих слов заставило меня цепляться за жизнь, как будто само боялось смерти. Думаю, в тот момент я с легкостью поделился бы им с кемнибудь, подвернись такой охотник.

Инос порывалась чтото спросить, но никак не могла вспомнить, что именно. Кроме того, она сильно сомневалась, что ей удастся вымолвить чтонибудь вразумительное.

— Так что иногда слова ведут себя так, будто они живые существа.

Рэп глубоко и прерывисто вздохнул, и Инос смутно стала осознавать, как нелегко ему рассказывать ей о волшебных словах.

«Больно? Говорить об этом больно? Промолвить слово больно? Может быть, носить в себе слово больно?»

— Что значит — обладать пятью волшебными словами? — вспомнила наконец свой вопрос Инос. — Объясни, что произошло с Рашей и чуть было не случилось с тобой, — пробормотала она.

Рэп попытался ответить, но слова не шли с языка. Наконец он сдался:

— Прости, не могу! — Он повернулся к окну и, вглядываясь в яркое сияние зимнего солнечного дня, задумчиво произнес: — Однажды мне сказали, кто — не важно, что Зиниксо — могущественнейший колдун со времен Трэйна. А я его одолел! Но я не могу… — И Рэп снова умолк.

— Олибино постоянно твердил, что случившееся невозможно.

— В какойто мере это так, — согласился Рэп. — Гном — ничтожный пустяк по сравнению с этим. Но тогда я был в бешенстве. Если бы он меня не разозлил, я бы не смог… справиться… но я был в такой ярости… Я практически себя не помнил от гнева и ненависти…

Инос вернулась к прежней теме:

— Так ты не расскажешь мне, почему уходишь?

— Инос… — не поворачиваясь, простонал Рэп.