— Врожденная способность, — усмехнулся я в ответ, плавно ведя машину сквозь плотный вечерний поток. — Как там Григорий Васильевич?

— О… — протянул Иван, развалившись в пассажирском кресле. — Поет фальцетом, оправдывается изо всех сил. Но без шансов. За такие выходки даже в просвещенных Европах монархи сносят башку без сантиментов. А Он, — Иван указал пальцем в потолок, имея в виду отца-императора, — вообще кротостью характера не отличается. Семейная особенность, знаешь ли, монарший гнев.

— Что-то я тебя ни разу гневающимся не видел, — заметил я, не отрываясь от дороги.

— Я стараюсь работать над собой, — хмыкнул цесаревич. — Да и мои проблемы на фоне имперских — чепуха. Детский сад. Уровень для начинающих, можно двумя, максимум тремя звонками порешать. А когда у тебя в управлении огромная неоднородная территория, только демонстрация силы и монополия на насилие могут удержать разных там Распутиных от откровенной дичи.

— Тоже верно, — согласился я.

— Так, тут налево, — оживился Иван на одном из перекрестков.

Спохватился парень, надо сказать, поздновато. Мне пришлось подрезать все шесть полос, чтобы встать под стрелку.

— Хреновый из тебя навигатор, — пробурчал я, показывая конфигурацию из трех пальцев особенно активно бибикающей тачке с какой-то отделанной бабцой за рулем.

— Ой да ладно, — отмахнулся Иван. — Мне просто было интересно, как ты сориентируешься.

— Сейчас кто-то пешком пойдет, — пригрозил я.

Цесаревич заржал и дальше указывал дорогу уже безо всяких шуточек.

Ну и спустя еще пару светофоров я понял, что едем мы к местечку, где в моем мире стоял головной офис конторы, благодаря которой, согласно рекламе, мечты сбывались.

Только здесь вместо остроконечного скучного шпиля, с трудом напоминавшего пламя газовой горелки, стояла более впечатляющая конструкция. Здание походило на башню «Меркурий» из Москва-Сити в моем мире. Только было более приземистое и с более широким основанием. Выполненное в золотом стекле с эффектной подсветкой, оно буквально горело в осенней мрачной ночи.

Мы оставили машину на гостевой парковке, Иван вручил мне ключ-карту, и через турникеты на улице под чисто символической крышей мы попали на огромную, обнесенную глухим бетонным забором территорию.

Вокруг здания был разбит сад, сейчас имевший вид довольно ощипанный. Листья облетели, темные ели сливались с мраком осени, и только газон задорно зеленел под фонарями.

От турникетов ты попадал на широкую, выложенную брусчаткой дорожку и вынужден был идти под пронизывающим пустое пространство ветром прямо к парадному входу в здание.

На самом деле это было очень красиво и эффектно, производило более сильное впечатление, чем аналог строения в моем мире.

— Деловой центр «Аурум» рад приветствовать своего нового владельца, — сияя, точно свежеотчеканенный пятак, заявил Иван, когда мы прошли середину расстояния от поста охраны до золотого здания.

— А? — не понял я, застыв на месте.

Мы стояли в центре большого мощеного круга, от которого в разные стороны расходились широкие дорожки.

— Его Величество передает тебе пламенный привет и в качестве приятного комплимента за обнаруженные документы повелел вручить в собственность это скромное здание, в знак расположения дома Романовых, — с охотой пояснил цесаревич. — Ну и взамен утраченного офиса, конечно же.

Вашу мать, это ж сколько работы теперь…

Я стоял, запрокинув голову и рассматривая здание.