Он выгнал из дома будущую императрицу, и если в ней есть хотя бы капля его крови, она ему этого никогда не забудет.

Не забудет и не простит.

Глава 20

Императорский Московский Университет, Дмитрий Евгеньевич Разумовский

— Что думаешь? — произнес Разумовский, когда видео с записью боя Мирного против шестерых выпускников закончилось.

— Я думаю, что Ира тебе теперь плешь проест, — хмыкнула Орлова.

Мужчина оскалился:

— Сама виновата, нечего было рассуждать о врожденной наследственности аристократов в управлении магией, — ответил он.

Ольга презрительно фыркнула:

— Ну, ты же знаешь, Ирочка у нас большой фанат Меншикова и теории селекции!

— Я думал, у нее просто халтура на дополнительные занятия с благородными отпрысками, — удивился Разумовский. — Вроде бы опытным путем немцы доказали, что это путь в никуда?

— Некоторые люди до сих пор всерьез считают, что Земля плоская, магия — божий дар, а если выдавать сестру за брата, можно получить архимага в анамнезе, — презрительно заметила она.

— Фу, — поморщился мужчина.

— Типа того, да… — протянула Ольга, водя бегунок по экрану туда-сюда, рассматривая отдельные моменты боя.

Затем женщина немного поклацала на клавиатуре и рядом с видео открылось окно с какими-то графиками и цифрами, разноцветными линиями и столбиками.

Ольга Орлова откинулась на спинку своего кресла и немного покрутилась на нем. Медленно и задумчиво, туда-сюда, туда-сюда…

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Разумовский, который в этих ее циферках мало что понимал.

— Что-то странное, — медленно проговорила женщина. — Видишь, вертикальный скачок графика? Тут твой Мирный перешел в атаку. И это линия Вернадского-Адуллина…

— О боже, избавь меня от теории! — скривился Дмитрий. — Давай к сути.

— Если совсем к сути, то… Думаю, мы смотрим на первого человека, кто сможет взять легендарный Эфир и при этом не забрызгать своими кишками окружающих.

Тренер и медик синхронно посмотрели на экран монитора, где восемнадцатилетний пацан тасовал и комбинировал четыре стихии с той легкостью, с которой опытная повариха компонует приправы, и немного помолчали. А затем Орлова произнесла:

— И если это так, хорошо бы, чтобы никто об этом не узнал.

— Почему? — не понял Разумовский. — Это ж такой аргумент в политике, войне и науке…

— Вот именно поэтому, Дима, — женщина потерла лоб и щелкнула пальцами по графику. — Все, у кого есть хоть сколько-нибудь денег и власти, захотят также. И на твоего парня начнется настоящая охота. Девять открытых стихий — уникально, но прецеденты были. А десять…

— Билет на опыты, — закончил за Орлову мысль мужчина.

— Именно.

— Но как можно посадить на цепь мальчишку, игнорирующего вот это? — Разумовский показал на другой график на экране, где красная линия очерчивала допустимый предел магии на полигоне, и где показатели студента Мирного пробивали эту линию в два раза.

— Поверь, ради эфира найдут способ, — покачала головой Ольга. — У него же есть невеста? А будут жена и дети — это шантаж. Или, что проще, лошадиная доза успокоительного в капельнице, и вот тебе овощ для опытов. Да, пока захватят — будет мясорубка, но нельзя по жизни ходить с поднятыми щитами. Рано или поздно, но дротик с транквилизатором догонит.