— Выспался, — уклончиво ответил, почесав трехдневную щетину на подбородке. — Что я пропустил?

Девушка не успела ответить, потому как к нам вошел мой лечащий доктор. Беглого взгляда на бейджик хватило, чтобы понять, что он же — главврач Николай Максимович Озоров.

Выглядел Николай Максимович удивительно адекватно и своему возрасту, и своей должности. Он не производил впечатление зажравшегося, заискивающего или умирающего с голодухи, как врачи моего мира в период перестройки. Нет, обычный мужик лет сорока пяти, с легкой сединой на висках, среднего телосложения и характерными синяками под глазами у человека, который большую часть жизнь провел на дежурствах.

А еще, хоть мужчина и не выставлял это напоказ, но погоны ощущались даже под белым халатом.

— Доброе утро, князь, — поздоровался врач, принимая из рук семенящей за ним медсестры простую бумажную медицинскую карту. — Как себя чувствуете?

Говорил он без прогибов, смотрел открыто и в целом мне импонировал. Больницу я, конечно, еще осмотрю, но этот если и подворывает, то некритично для бюджета всего заведения. Типаж не тот.

— Вполне неплохо, — пожал плечами я в ответ.

— Голова болит? Кружится? Картинка четкая? — явно следуя по памяти по какому-то списку, опрашивал меня Озоров.

Я коротко ответил на ворох стандартных вопросов, затем врач вынул из кармана очередную медико-магическую фигулину и принялся водить ей вокруг моей головы, надиктовывая какие-то цифры помощнице.

— Неплохо, неплохо… — бормотал мужчина в процессе диагностики, а затем, сложив фигулину и спрятав обратно в карман белого халата, произнес: — У вас было высокое магическое перенапряжение, Александр Владимирович. Держать вас тут смысла особого не вижу, так что можете покинуть госпиталь и отправляться по своим делам. Технически, на данный момент вы сейчас здоровы.

— Но? — произнес я, чувствуя, что у врача имелось, что еще мне добавить.

Озоров вздохнул:

— Но то, с чем один раз справился молодой организм, может в следующий раз оказаться фатальным, — сказал он. — Я насмотрелся на последствия магических истощений в армии. Ребята, конечно, герои и, себя не жалея, ради Родины готовы выжечь душу до донышка. Да только не живут одаренные без магии долго. Психика подводит.

Краем глаза я заметил, как напряглась моя невеста.

— Учту, — сказал я покладисто. — И надеюсь, больше таких подвигов совершать необходимости не будет.

Не думаю, что Озоров мне поверил, но удовлетворенно кивнул. Если он был врачом в магическом госпитале, то таких обещаний наслушался предостаточно. И прекрасно понимал, что цена им — приказ.

Как там было? Партия сказала «Надо», комсомол ответил «Есть!».

А едва врач покинул палату, Василиса перестала изображать хорошее воспитание, и кинулась ко мне на шею и разрыдалась.

— Я так за тебя испугалась!

— Тю, — протянул я, обняв девушку. — Нашла повод. Немного перенапрягся, бывает.

— Алекс! — воскликнула невеста, укоризненно посмотрев на меня.

Для последнего ей пришлось от меня оторваться, и теперь я имел удовольствие наблюдать прелестную заплаканную мордашку, пытавшуюся казаться строгой или даже суровой.

— Я не могу обещать тебе того, что не выполню. Поэтому не скажу, что наша жизнь будет тихой и скучной, — спокойно произнес я. — Но это не значит, что я собираюсь ввязываться в бессмысленные сражения. Я же Мирный, а, значит, должен нести мир там, где от меня что-то зависит. И ты тоже скоро станешь Мирной.

Василиса всхлипнула, но кивнула.