Василиса всхлипнула, но кивнула.

— Ты уже смотрела особняк?

Невеста отрицательно помотала головой:

— Я была тут, с тобой. Не хотела оставлять…

— Ты у меня потрясающая, — улыбнулся я этой немного детской преданности. — Тогда самое время нам посмотреть наш новый дом. Едем?

— Едем, — шмыгнула носом Василиса, старательно пытаясь вернуться в образ хорошо воспитанной девушки, невесты князя вообще-то.

У меня еще не было дружины, но местные правоохранительные органы решили организовать мне кортеж. Видимо, от греха подальше — а то я уже одним своим появлением привнес разнообразие в их скучные будни. Мало ли что еще по дороге натворю.

Княжеский особняк располагался чуть в стороне от центра города. Когда-то явно он ставился на особицу, но Калуга со временем росла и ширилась, и в конечном итоге некогда загородная резиденция оказалась стоящей на оживленной улице.

Трехэтажный дом приятного песочного цвета чем-то напоминал мне внутренние здания московского Кремля. Особняк походил на терем, вырезанный в камне, стоящий в чудом уцелевшем огрызке леса. Точнее, это был рукотворный парк, усиленно косящий под лес, и зимой это было особенно четко видно. Но, думаю, в теплое время года здесь будет приятно.

Нас с Василисой аккуратно передали с рук на руки управляющему и попросили заехать при случае ознакомиться с предварительными результатами экспертизы.

Говорить служивым, что уже получил смс от цесаревича с многообещающей фразой: «Щас все расскажу», я не стал и пообещал заехать. В конце концов, проинспектировать и познакомиться в любом случае стоит, а что я вперед них все узнаю, им знать совершенно не обязательно.

Управляющий был абсолютно седым мужчиной сильно за полтинник со строгим взглядом и ровной спиной. Согласно резюме, он получил несколько прекрасных образований по экономике и управлению имуществом, и даже какое-то время работал в министерстве. Но с годами устал от возни и суеты и попросился в тихое местечко.

Я даже не знаю, можно ли считать управление княжеством тихим местечком, но факт оставался фактом — если отчеты были не липовые, то Калужское княжество было подозрительно доходным.

Нам провели беглую экскурсию по дому, демонстрируя изыск и шик, действительно достойный рода Романовых. Я рассматривал наборный паркет, картины в золоченых рамах и мебель из ценных пород дерева с равнодушием, а вот Василиса смотрела на все хозяйским, чисто женским взглядом. В принципе, если для спокойствия души любимой женщине нужно будет забабахать ремонт, я даже, наверное, это пойму. В конце концов, у девушки период гнездования, а это важный этап в жизни любой семьи.

Нам выделили смежные покои, что не очень прилично для неженатых, но в духе аристократических семей. Василиса буркнула что-то в духе «А эту стену надо снести» и удалилась к себе наводить марафет.

Я тоже надеялся после больницы принять горячий душ, но к своему неудовольствию обнаружил только ванну. Пафосную такую, в которой можно задорно плескаться с горничными, но никак не смывать с себя будничную усталость.

«Да, ремонт неизбежен», — решил я, кое-как помывшись в этой каменной лохани.

Вещи наши, кстати, после катастрофы удивительным образом обнаружили. Мой пожеванный рюкзак грустил на тумбочке у входа, так что мне даже было во что переодеться. Решив, что если ради поиска княжеского барахла, капитан полиции гонял спасателей по морозу больше получаса, придется с ним серьезно поговорить, я переоделся в мятое, но свежее.

В тот момент, когда я боролся с непреодолимым желанием распечатать какую-нибудь бутылку в местном баре, в дверь вежливо постучали.

— Войдите, — разрешил я, так и не выбрав бутылку.