— Вызвался сторожить, — ответил Кертис. Он еще немножко поворошил угли, а потом добавил: — Хороший он человек, кажется.

— Правильно кажется, — кивнула Рэйчел. — Хотя я не знаю, что он думает обо всем этом.

— Воспринимает вроде бы спокойно. Наверно, Промышленный пустырь тоже был отдельной чудной вселенной. Для него мало что изменилось, — он на секунду перестал ворошить костер и признался: — Я рад снова тебя видеть, Рэйч.

— Я тоже, Кертис.

— Как мама и папа?

— Наверное, ничего, учитывая, какую травму ты им нанес.

Кертис напрягся:

— Я не хотел причинить никому боли.

— Ну, все получилось не совсем так, как ты хотел, правда? Чего ты ожидал вообще? — она уставилась на брата, ожидая ответа.

Тот неуютно повел плечами.

— Я не знаю, Рэйч. Я думал, может быть, вы поймете, — не давая сестре возможности возразить, он тут же поправился: — В смысле, если бы вы только знали, что происходит. Что я ввязался в такие важные дела. От меня зависели людские жизни, Рэйчел. И я подумал, если бы вы увидели меня, вы бы поняли, — он указал вокруг себя. — Ну, то есть ты посмотри на все это. Мое место здесь.

Между ними потрескивал огонь; Рэйчел не отвечала. Кертис продолжил:

— Не в том смысле, чтобы Снаружи мне места не было. Я вас люблю, и, честное слово, дня не проходит, чтобы я по вам не скучал и не думал о вас. О маме, о папе, об Элси. Даже о тебе, хотя ты дома была немножко вредная.

— Что?

— Правда! Когда-то мы с тобой ладили, но так давно, что этого как будто и вовсе не было. Я только помню старые фотографии, на которых мы сидим рядом, когда я был еще совсем маленький. Это последний раз, когда я помню, чтобы мы вместе что-то делали, и ты ко мне относилась хорошо.

Рэйчел почувствовала, как внутри поднимается раздражение:

— Не вешай это на меня. Ты не из-за меня убежал из дома.

— Нет, — Кертис замахал рукой. — Нет. Не из-за тебя. Но причиной было все вместе. Столько мелочей навалилось сразу. В школе был ужас. Все позабросили то, что любили в детстве. Все мои друзья — с тех пор, как мы перешли в среднюю школу, их как будто подменили. Мне казалось, они узнали что-то такое, что для меня осталось загадкой. Ну, типа, как правильно вырасти. А до меня просто не дошло. А потом я нашел это место, и получилось, что я тоже могу вырасти, но по-своему, понимаешь?

— Кажется, да, — сказала Рэйчел. — А ты не мог это сделать там?

— Может быть. Но я был не готов. Ставки были недостаточно высокие. Вроде того.

Между ними повисло молчание, только пламя трещало и подрагивало. Облачная дымка рассеивалась, и день все светлел, заглядывая в открытые окна. Кертис хотел что-то сказать, возможно, что-то примирительное, чтобы успокоить гнев сестры, но его прервал оглушительный грохот.

— Что это было? — выпалила Рэйчел.

Мальчик вскочил и выглянул в одно из окон; воздух внезапно наполнился неистовым галдежом птиц.

— Не знаю, — сказал он. — Как будто дерево упало.

Грохот раздался снова. Звук был такой, будто кто-то взял необычайно ветвистое дерево и скинул его с огромной высоты. В дверь ворвался Нико.

— Кертис! — крикнул он. — Тебе лучше на это взглянуть.

Они вместе бросились по шатким мосткам к лестнице, которая спиралью поднималась вверх по стволу другого кедра. Наблюдательный пункт возвышался над пологом леса, и вид отсюда открывался, верно, на многие мили. Нико оглядел окрестности; где-то опять зашумело.

— Там, — сказал он, указывая пальцем на щель в деревьях.