– Ты только получил эту силу, – заметила девушка.

Вскоре они причалили к берегу и разожгли костер Он смотрел на ее лицо, освещенное огнем.

– Ты так и не ответила. Почему ты наблюдала за мной?

Она взглянула ему прямо в глаза:

– Потому что ты наблюдал за мной.

– Разве?

– Да.

– Как ты думаешь, зачем я это делал?

Вместо того чтобы ответить, она встала и развязала завязки юбки, затем сняла через голову рубаху. Отблески костра заиграли на ее стройном теле, и на мгновение ему показалось, что он снова в Венеции, где его так поразило мраморное изваяние обнаженной женщины, и это в городе, жители которого прикладывали массу усилий, чтобы скрыть свои тела. Воспоминания и реальность странным образом сошлись в одной точке.

Не вставая, он смотрел, как она приближалась. Она подошла так близко, что они почти касались друг друга.

Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела. От мускусного запаха ее кожи, смешавшегося с дымом костра, у него закружилась голова. Медленно, словно влекомый неведомой силой, он тянулся к ней, и вот уже его щека коснулась ее бедра, но неведомая сила толкала их друг к другу, и удовлетворение не могло наступить, пока их тела не сольются в единое целое.

– Я не только этого от тебя хочу, – выдохнул он.

– Я знаю, – ответила она и опустилась рядом с ним.

Его щека скользнула по ее животу, груди и остановилась во впадинке у шеи. А она продолжала увлекать его и топить в запахе своей кожи, в огне своего тела.

Утро встретило Франклина и его товарищей густым туманом, поднимавшимся от широкого и быстрого речного потока. Они подождали, пока он рассеется, и наконец Франклин увидел лица своих спасителей.

Их было двенадцать, присутствие Вольтера и тем более Улера поразило Франклина.

– Вольтер? – вырвалось у него. – Мне казалось, я поручил тебе важное дело.

– Доброе утро, друг. Не надо так нервничать, я захватил с собой перо, чернила и бумагу. Мне показалось, что ничто не может вдохновить на написание воззвания к независимости, как общение с природой, что является царством первозданной свободы.

– Так ты организовал эту экспедицию для собственного вдохновения?

– Нет, ты же знаешь, я никогда ничего не организовываю – всегда плетусь в хвосте.

– Тогда я не понимаю, как ты здесь оказался, хотя я невероятно благодарен всем.

– С благословения Нейрна инициатором всей этой затеи стал наш друг дон Ивитачука. И дня не прошло после твоего отъезда, как мистеру Прайберу его разведка донесла, что над головами его любимых чероки появились воздушные корабли. Он поспешил туда устранять неприятность, но перед этим поделился с нами сведениями, что летуны намерены далее держать путь в сторону Ковета. Дон Педро места себе не мог найти, все требовал, чтобы мы отправились вас выручать. Нейрн его, конечно же, поддержал.

– Почему вы мне ничего не сообщили о планах претендента по эфирографу?

– Мы тебе посылали сообщения, но ты не отвечал.

– Да я ничего не получал, – Франклин потер подбородок. – Это очень плохо, значит, у противника есть способ прерывать наши сообщения и, похоже, что еще хуже, читать наши послания. Я подозревал, но то, что мне это теперь доподлинно известно, не делает меня более счастливым. Хорошо, что хотя бы наши наиболее важные послания были зашифрованы. А что Улер здесь делает?

Улер, слышавший его вопрос, ответил за себя сам:

– Я подумал, болтаюсь без дела, в армии мне никто не доверяет, так хоть вам окажу услугу.

– Не могу сказать, что я тебе доверяю, – заметил Франклин.