— Тут ведь невозможно находиться. В этой берлоге. — Он снова осматривает комнату, чуть не содрогаясь, а потом качает головой. — Олбан, скажи мне, что ты здесь случайно. Это ведь не твоя квартира.

Олбан снова пожимает плечами.

— Мне только перекантоваться, — непринужденно сообщает он. — Крыша над головой есть — и ладно.

Филдинг изучает грязный потолок. При внимательном рассмотрении оказывается, что темное пятно слегка вспучилось.

— Ага, понятно.

Очередное пожатие плечами:

— Думаю, официально я числюсь лицом без определенного места жительства.

— Ну-ну. Напомни, сколько тебе лет?

Олбан широко улыбается:

— По всем понятиям совершеннолетний. А ты?

Филдинг снова озирается.

— Прямо не знаю… Нет, я не то хотел сказать. Ты посмотри вокруг, Ол. Зачем ты себя?..

Ол указывает на вельветовое сиденье стула.

— Филдинг, присядь, не мельтеши. От тебя в глазах рябит.

Так говорит их бабушка. До Филдинга доходит, что это ирония, потуга на шутку. В ответ он предлагает:

— Давай сходим куда-нибудь пообедать. Очень прошу.

Начинается какой-то базар, что, мол, надо бы заодно собак вывести, но впустить шелудивых тварей в «мерседес» Филдинг никак не может — отговаривается аллергией. Тогда эта юная гопницкая парочка, которая дымит без продыху, интересуется, не поедут ли они «в центор».

— А что? — спрашивает Филдинг, опасаясь, как бы его не попросили купить в долг наркоты или, еще того чище, привезти пожрать из «Макдоналдса».

— Мы типа тоже туда собирались, — отвечает парень. — А в автобусе-то платить надо, начальник.

Филдинг уже готов их отшить, но потом, посмотрев на их жалкие, одутловатые, голодные наркоманские физиономии, думает: «Я ведь не жлоб какой-нибудь, е-мое». В машине, правда, будет после них вонять табаком, даже если запретить им курить, ну да черт с ними.

Ол набрасывает замызганную походную куртку цвета хаки, которая, судя по всему, в далеком прошлом стоила немалых денег. Субъект по имени Танго заявляет, что ему надо прибраться, то да се, и машет им вслед, пока они спускаются по гулкой лестнице, где висит стойкий запах клопомора. Машина в целости и сохранности, кейс отправляется в багажник, и Ол показывает Филдингу, как выехать из этого микрорайона, чтобы попасть в центр города. На заднем сиденье Ди и Санни развлекаются от души: давят на кнопки, поднимая и опуская жалюзи на окнах. Эту парочку Филдинг высаживает у биржи труда.

Ол предлагает Филдингу прошвырнуться, потому как обедать еще рановато, и они едут дальше, паркуются у реки под сенью каких-то внушительных зданий Викторианской эпохи, а потом идут берегом вниз по течению, сопровождаемые вихрящимся коричневым потоком. День стоит погожий, хотя и не очень солнечный, по небу плывут пухлые белые облачка, напоминающие Филдингу членов семейки Симпсонов. У реки легко дышится, хотя на обоих берегах ревет транспорт.

— Спасибо, что привез почту, Филдинг, — говорит Ол.

— Да мне по пути было.

Олбан смотрит на него с ухмылкой:

— По пути куда — в Ллангуриг?

Его разбирает смех. Ллангуриг — это городишко посреди Уэльса, откуда рукой подать до Хафрен-Фореста, где он вкалывал всю первую половину года.

— Ну, допустим, не по пути, — признается Филдинг. — Допустим, я прочесал всю страну в поисках твоей беглой задницы.

Олбан издает не то покашливание, не то смешок, не то что-то среднее:

— Значит, ты меня разыскивал?

— Вот именно.