Лидер мятежников прислушался — неужели кто-то из больных разговаривает с ним? Или бредит? Фарос остановился в проеме, сделав несколько неуверенных шагов.

«Не останавливайся! Не останавливайся! На тебе черный поцелуй!»

Нет, явный бред... Не стоит слушать. Все, чего хотел сейчас Фарос, это меч и немного воды... Возможно, какое-то время отдохнуть... Или даже поспать, а потом уйти, из Храма. Ноги мятежника ослабли, рука соскользнула со стены, и он рухнул на пол. От резкой боли в голове на мгновение прояснилось, и Фарос с ужасом все осознал.

Он заразился чумой.

Ф'хан

Мариция разглядывала угрюмый пейзаж, столь отличный от видов плодородного Амбеона. А они ехали всего десяток часов в южном направлении. Скалы нависали вокруг, как когти хищников, воздух, по сравнению со столичным, был сухим и горячим. Мускусный аромат минотавров смешивался с запахом лошадиного пота. Легкий бриз мог только сдуть пыль с лиц и одежды.

Единственными признаками жизни, встреченными ими за мили пути, были два колючих куста да коричневая гадюка, торопливо уползшая из-под копыт тяжелых лошадей. Где-то рядом протекала река, но они никак не могли выехать к ней.

— Мы явно сделали крюк, — проговорил старший офицер справа от командующей.

— Успокойся, — приказала Мариция. — Мы же вроде на землях союзников.

Все вокруг ухмыльнулись, несмотря на строгий взгляд командующей. Но Мариция и сама хорошо осознавала опасность. Голгрин мог держать под контролем оба государства, однако всегда оставались налетчики и грабители, которым плевать на закон.

Солнце спускалось — по подсчетам Мариции, ждать оставалось недолго. Бастиан всегда отличался редкостной пунктуальностью.

Тени от скал медленно удлинялись, резкий крик птицы потревожил тишину пустыни. Отряд, оказавшийся меж каменных громадин, представлял собой легкую добычу для засады, что весьма беспокоило Марицию.

Она приказала всем спешиться — надо соблюдать все традиции и встретить Бастиана как полагается, миром, даже если теперь он на стороне мятежников. Едва Мариция оказалась на земле, как впереди послышался стук копыт. Телохранители непроизвольно потянулись за оружием.

— Уберите! — приказала командующая, сама с трудом сдерживаясь, чтобы не схватиться за меч. — Мы соблюдаем законы перемирия!

Стук копыт замер, впереди показалась темная фигура, из-за плеча которой торчала рукоять секиры; позади шли еще четверо, ведя лошадей под уздцы. Один из офицеров Мариции изумленно выдохнул:

— Лорд Бастиан!

Командующая предупредила спутников, проверенных годами командиров, на встречу с кем они едут, но даже она сама изумленно следила за приближающимися. Видеть, что Бастиан жив, дышит... и воплощает предательство...

Черный минотавр вручил поводья помощнику, приказав мятежникам остановиться.

Сын Хотака медленно двинулся навстречу сестре. Мариция также отпустила эскорт и пошла вперед, всеми силами удерживаясь от желания выхватить меч. Они встретились на полпути, достаточно далеко от посторонних ушей.

— Военный командующий Амбеоном, — уважительно протянул брат, — безусловно, достойное назначение.

— Приятно слышать от наследника трона, — прохладно ответила сестра.

— Я никогда не желал трона, таков был выбор отца.

— Я думаю, в то время это было прекрасной идеей, Бастиан.

Он наморщил лоб:

— В то время, Map?

— Что ты делаешь в стане мятежников? — спросила Мариция напрямую. — Если ты избежал смерти, почему не вернулся в империю? Проклятье, как ты мог предать дело отца?

Он открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно передумал и, помолчав, заговорил только после длительной паузы:

— У меня не было другого выбора.