Изменить размер шрифта - +

Оригинал Хрустального дворца — нечто вроде музея в стиле Гаргантюа, — возведенный для Великой выставки и посвященный совершенствованию человеческой расы благодаря упорному труду, был сооружен за каких-то семь месяцев из сборных колонн и акров граненого стекла — невиданное по тем временам достижение британской промышленности, сравнимое разве что с постройкой пирамид. Его реконструкция в Сиднеме протекала более умеренными темпами, и лишь теперь, за считаные недели до официального открытия, ощутимо набрала скорость. Ринд обошел закашлявшийся паровой двигатель, перемахнул через огромный стальной брус, обогнул дымящийся бойлер и предъявил учтивому охраннику у дверей письмо управляющего дворца — свой пропуск в сказочные чертоги.

Юноша был твердо настроен ни на что не отвлекаться. Солнечные лучи то вспыхивали, то гасли, рассеиваясь и танцуя под граненой стеклянной крышей, на перекрестьях балок, стремительно пробегая по экспонатам едва законченных выставок, по глади декоративных прудов и шеренгам горшков с пальмами. В большом трансепте, где высились трубы гигантского органа, Ринд замер перед оркестровой террасой, посмотрел на часы и, к своему удовольствию, удостоверился, что, как всегда, явился на место с безукоризненной точностью. Однако, прождав целых двадцать минут в одиночестве, под покровом бурлящих и расползающихся по небу туч, наблюдая, как истончаются и тают последние лучи, он почувствовал себя чуть ли не святотатцем и под конец утратил остатки мужества.

У входа в Византийский зал переговаривались и громко смеялись несколько человек в официальных костюмах — как пить дать высокопоставленные особы. В центре группы находился человек среднего роста, облаченный в блузу цвета индиго, рубиновый жилет и оранжево-розовый галстук. Любого другого такая одежда превратила бы в попугая, в циркового униформиста, но она смотрелась совершенно естественно на этом джентльмене с его ярко-рыжими бакенбардами, усами, похожими на языки пламени, и солнечными зайчиками на лысине, выделявшейся среди цилиндров подобно куполу мечети в Константинополе.

— Доброе утро, сэр, — смущенно обратился к нему подошедший Ринд, заметив, как от его неисправимо шотландского выговора стихли прочие голоса.

— И вам того же, — ответил человек с лысиной; его искрящиеся глаза уже заранее с неподдельным участием приветствовали впечатлительного юного шотландца.

— Прошу прощения, не подскажете ли вы, где сейчас может находиться мистер Фуллер, управляющий Хрустального дворца?

— Мистер Фуллер? Мистер Фрэнсис Фуллер?

— Ну да.

Лысый человек негромко усмехнулся.

— К сожалению, должен вам сказать, мой мальчик, что мистер Фуллер задерживается. Мы и сами ожидали его прихода, пока не получили от него сообщение.

— Задерживается? — Ринд был в полном смятении.

— Да, по всей видимости.

— Но… но у меня с ним назначена важная встреча.

— В таком случае мне остается только принести извинения от его имени. Вы только представьте, огромная партия австралийских попугаев затерялась где-то на железной дороге. Обычное осложнение из тех, что неожиданно возникают в последнюю минуту и могут нарушить даже блестяще продуманные планы.

Чувствуя на себе неприязненные взгляды, Ринд поспешил проглотить разочарование.

— Что ж, — произнес он, желая сгладить неловкость, — а вы случайно не знаете, когда мистер Фуллер вернется, хотя бы приблизительно?

— Боюсь, что нет. Однако, если я чем-то могу быть полезен в отсутствие мистера Фуллера…

— У меня к нему был разговор… э-э-э…

— Вы можете сообщить мне все, что хотели, и я передам ему при первой возможности.

— Нет-нет, спасибо, — ответил Ринд и услышал где-то вдали громовой раскат.

Быстрый переход