- Но за отступления не похвалят. А мне нужно показать, что я не только сын своего отца, что кроме имени есть и другое.

Названный Стэнли лишь слегка улыбнулся. У него, в отличие от этого молодого человека, не было громкого имени, равно как и иного фундамента для того, чтобы помочь пробиться в жизни. Только собственные руки, привыкшие держать револьверы или дробовик, а ещё желание выгрызть достойное место. Всего лишь один из множества, кому неожиданно улыбнулась самая настоящая удача. Без неё бывший ганфайтер, а порой и налётчик Стэнли О’Галлахан так и остался бы всего лишь стрелком, чей путь рано или не очень закончился бы в лучшем случае в скромной могиле на кладбище какого-то города.  Но поймав судьбу за хвост, прикрепившись к замыслам тогда ещё простого плантатора по фамилии Станич… Богатство, пускай основанное на крови, в избытке пролитой, а ещё шанс стать не просто обеспеченным человеком, но кем-то большим. Знаменитое Нью-Йоркское восстание, затем участие в защите города от войск федералов, послевоенные хлопоты на новоприсоединённых территориях. Тогда от него и ему подобных требовалось в сжатые сроки навести порядок, прижать к ногтюсовсем уж распоясавшихся грабителей, налетчиков, просто разный мусор, не придерживающийся даже зачатков правил, соблюдаемых теми же ганфайтерами.

Всё это было. И он сумел показаться себя должным образом, потому вновь был отмечен, даже награждён. А ещё… Если Виктор Станич обратил на кого-либо своё пристальное внимание, то выйти из области его интересов сложно. И не потому. что не выпустят – могло прозвучать странным, но силой там мало кого удерживали, только тех, кто службой искупал серьёзные грехи – просто О’Галлахан уже не представлял свою жизнь в тишине и спокойствии.

Зато его куда более молодой спутник, с ним всё иначе. Уэйд Хэмптон Четвёртый, сын своего отца - генерала, губернатора Калифорнии и просто одного из богатейших людей Американской империи - с детства имел всё и даже больше. Не единственный сын и наследник, но один из. Деньги, возможность получить исполнение любого каприза… Только капризы то оказались не совсем обычные. Одним из таковых стало ничем не сдерживаемое желание участия в войне между Севером и Югом. Отсюда и попадание – вместе со своим старшим братом Томасом – в Легион, это подразделение, причём отнюдь не маленькое, собранное, вооружённое и оснащённое на деньги Уэйда Хэмптона Третьего. И честное прохождение войны от и до. Да, в офицерском звании, но иного и сложно было ожидать. Недолгое пребывание в уже послевоенной Калифорнии, помощь отцу-губернатору и старшему брату в улаживании никак не заканчивающихся хлопот по благоустройству штата в целом и золотодобычи в особенности. Затем же – «бегство» в Ричмонд, поближе  к новым ярким впечатлениям. Под «яркостью» же молодой Уэйд понимал возможность оказаться в центре событий, будоражащих кровь, о которых можно потом вспоминать, рассказывать – даже частично, с ограничениями – и просто не скучать в обычной и привычной обстановке «золотой клетки».

Американская империя ценила таких авантюристов, тем более из надёжных, проверенных семей. Ценила и каждому находилось подходящее место. Вот и Уэйду Хэмптону Четвёртому нашлось, пусть и тут, на краю мира. Сочли, что его молодость и азарт окажутся полезными для того, чтобы расшевелить чересчур медленных, любящих обдумывать одну мысль со всех сторон по нескольку раз буров. А для того, чтобы те не сочли представители империи слишком уж молодым и несерьёзным, дополнили присутствием О’Галлахана, которого в недостатке внушительности, хоть и несколько грубоватой, сложно было обвинить.

Первая встреча с президентом Трансвааля и его приближёнными уже состоялась. На ней были затронуты лишь вершки, приблизительные намерения, так сказать. Очень осторожно, исполняя полученные инструкции министерств, Уэйд и О’Галлахан намекали на выгоду для бурских республик от установления прочных торговых, а потом и не только, отношений с Американской империей.