Во время всего действа дверь комнаты оставалась незапертой, так охранница могла лучше слышать, что происходило в лавке. Визита же нежданного посетителя, который мог застать ее за купанием, девушка не боялась, поскольку знала, что сможет постоять за себя, и не воспринимала всерьез возможность подглядывания. Баркатские мужчины были слишком избалованы видом обнаженных женских тел, чтобы проявлять к моющейся девице какой-либо интерес. Слишком много танцовщиц кривлялись на улицах и площадях, выдавая непристойные телодвижения за высокое искусство; слишком много несчастных женщин торговали своими телами по кабакам. Когда на рынок завозят слишком много товара, цены резко падают. Никто не стал бы подглядывать за ней, рискуя нарваться на крепкую ругань и увесистые тумаки.

Платяного шкафа в жилище не было, но зато был средних размеров сундук, выполняющий заодно и роль обеденного стола. Фана открыла тяжелую крышку и извлекла на свет пропитанную потом, измятую холщовую рубашку. По возвращении из последнего рейда она настолько устала, что завалилась спать, даже не приведя в порядок одежду. Потом одолевшая девушку лень не дала заняться чисткой.

Морщась от отвращения, охранница натянула на себя дурно пахнущую тряпку и надела сверху короткую кольчугу. Затем настала очередь узких кожаных брюк и невысоких, доходивших до колен сапог. Широкий, покрытый стальными клепками пояс туго перетянул ставшую в полтора раза толще из-за заправленной внутрь кольчуги талию. Завершил экипировку толстый жилет без рукавов и черный дорожный плащ, порванный в нескольких местах и заштопанный большими, неумелыми стежками. Немного подумав, Фана не стала вешать на шею тяжелый медальон на цепочке. Она не знала, в чем именно заключалось задание, выставлять же напоказ свою принадлежность к Гильдии не стоило; не стоило тревожить до времени потенциальную дичь, нервно реагирующую на появление вблизи охранников. Конечно, она была одета не только не по погоде, но и, мягко говоря, чересчур воинственно для обычной горожанки, но по вечерам по торговой столице Империи бродило много женщин с оружием, к тому же облаченных в мужское платье. Даже Единая Церковь с ее строгими ритуалами и канонами разрешала дамам в дороге одеваться по-мужски, да еще и опоясываться мечами.

Овал медальона и пара кинжалов едва пролезли под туго затянутый пояс. Пользоваться мечами охранница не любила по многим причинам. Во-первых, меч медленнее и тяжелее кинжалов, а проигрывать врагу в скорости не хотелось. Во-вторых, что тоже немаловажно, меч неудобен в бою в узких пространствах, к тому же его легко можно потерять во время преследования жертвы, например прыгая с крыши на крышу или протискиваясь в узкую щель подвала. И в-третьих, пожалуй, основная причина, хороший меч дорого стоит, а ее же скромного жалованья хватило бы лишь на простенькую, поношенную перевязь.

Наступило время закрытия. Теперь можно было спокойно уйти, не вызвав подозрений у придирчивого Джарвиса. Девушка скользнула за дверь и быстро направилась к выходу, чтобы не отвечать на глупые, надоевшие ей вопросы: «Куда?», «Зачем?» и «Что Гильдия опять задумала?» Однако опасения Фаны были напрасными. Джарвис даже не заметил ее ухода, он отдал все силы борьбе, в которой, как ни странно, проигрывал. Упрямой, недовольно поджимающей губки домохозяйке уже удалось сбить цену на шкаф до ста сорока пяти сонитов.

Контьера была одной из семнадцати похожих друг на друга как капли воды площадей Барката. Если в обычных городах площади служат центрами общественной жизни, на них проводят празднества, торжества, казни и народные гулянья, то жители торгового города нашли большим пустым пространствам на стыках кварталов гораздо более практичное применение.