– Давай спать, – прервал гнетущую тишину Карвабиэль, – до утра все равно в лес не сунуться. Темнота кромешная, дальше носа своего ничего не увидим, да и солдаты за разбойников принять могут. Сама же знаешь, как их учат: сначала стрелять, а затем разбираться, бандит ты или просто в лесу заблудился.

– Иди, я первой подежурю, – согласилась Джер, доставая из-за спинки кресла короткий меч без крестовины и десяток метательных ножей, – только оружие держи наготове. Если солдаты банду найдут, то к озеру прижимать станут… Нам жарко будет, очень жарко…

Внезапно наступившая темнота помогла Намбиниэлю приблизиться к врагу незаметно. Он застал воровку как раз в тот момент, когда она потрошила его мешок и бесцеремонно выбрасывала на дорогу малоценные, но дорогие его сердцу вещи, безделушки, хранившие на себе отпечаток прошлого, память о событиях давно минувших дней и о погибших товарищах. Такого кощунства нельзя было простить, эльфийка подписала себе смертный приговор. Однако эмоции никогда не заставляли Намбиниэля действовать поспешно и неосмотрительно, порой он был настолько расчетлив и хладнокровен, что ужасался сам. С воровкой нужно было сначала поговорить, а уж только затем успокоить ее грешную душу.

Внешне девица сильно отличалась от разбойничьего сброда. Что-то подсказывало Намбиниэлю, что она поселилась в лесу не только ради наживы. Высокая, стройная, золотистые волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, с ног до головы одета в легкую кожаную броню. Заткнутая за пояс перчатка и композитный лук, висевший за спиной, не оставляли сомнений: девушка редко вступала в ближний бой, она предпочитала пронзать врагов стрелами или издалека, или кружа между ними на лошади.

«Полное соответствие типичному представлению человека об эльфах, или „остроухих“, как они привыкли нас называть. Слабые, трусливые, малодушные существа, боящиеся скрестить мечи в честной схватке, но зато хитрые и изворотливые… Брезгливые слюнтяи, теряющие сознание при виде разрубленной сталью плоти. Вот из-за таких… воительниц… нас давно перестали воспринимать всерьез! Кем может быть эльф с точки зрения обычного человека? Или подлым лучником, стреляющим из кустов, или коварным убийцей, крадущимся в ночи с отравленным кинжалом в руке. Больше мы ничего не умеем, на большее не способны, разве что корчить надменные рожи да часами трепаться о гармонии в мире. Жалкая картина, но все-таки доля горькой правды в ней есть. Мы вымираем, деградируем, в строю остаются далеко не лучшие, такие вон, как эта девица, увлекшаяся опустошением моего мешка настолько, что даже не заметила, как я подкрался вплотную».

Намбиниэль был абсолютно прав. Живя в лесу, кишащем дикими зверями и не менее агрессивными разумными существами, нельзя быть настолько беспечной. Девушка обнаружила присутствие врага, только когда длинные и цепкие пальцы эльфа впились в ее горло. Резкое движение локтем назад не привело к желаемому результату, рука эльфийки ударила пустоту и тут же была заломлена до боли в запястье и локтевом суставе. Попытки вывернуться и пнуть нападавшего тоже не привели к желаемому результату. Мужчина предугадывал все ее действия и умело предпринимал контрмеры, играя с ней, как кошка с мышкой, и не причиняя сильной боли. Лишь когда свободная рука воровки потянулась за кинжалом, мужские пальцы усилили хватку. Девушка вскрикнула и присела, выронив на землю все-таки вытащенный из-за пояса кинжал. Ее тело как будто окаменело, руки отнялись, а по телу прокатилась волна обжигающей, сводящей мышцы боли.

– Тише, не делай резких движений! – прошептал Намбиниэль, припав губами к уху парализованной пленницы. – Никогда не воюй с тем, кто уже держит тебя за горло. Я могу тебя придушить, усыпить или сделать калекой на всю жизнь. Шея – самое уязвимое место на теле эльфа. Всего несколько легких нажатий, и ты уже никогда не сможешь скакать верхом, стрелять из твоего великолепного лука, запускать твои шаловливые пальчики в чужие мешки и делать много-много других вещей.