|
– Вы думаете, что вам завидуют? – Сразу видно следователя. Вы задаете слишком много вопросов. – Работа такая, – согласилась Изабелла. – А работа накладывает на человека определенный отпечаток. Я задаю много вопросов, а вы гоняете по коридорам на кресле каталке и пугаете медсестер. – Я не очень люблю медсестер. Они видели меня в таком виде, в каком я сам себя не видел. – Вы должны быть им благодарны за то, что они для вас делают. – Быть благодарным человеку не совсем то же самое, что испытывать по отношению к нему дружескую симпатию, – сказал Клозе. – Поэтому у вас и нет друзей, – сказал Изабелла. – Но разве вы не считаете полковника Моргана своим другом? – У нас с полковником гораздо более сложные взаимоотношения. – И как бы вы охарактеризовали эти сложные взаимоотношения? – Мы – двое психически нездоровых людей с очень похожими симптомами болезни, – сказал Клозе. – А если серьезно, Генрих? Клозе поморщился, как будто прожевал целый лимон. – Я не могу быть серьезным слишком долго. – Разве вы не были серьезным тогда, когда пришли ко мне просить, чтобы я встретилась с полковником Морганом, тогда еще майором? – Тогда – был. Но последствия моей тогдашней серьезности мучили меня еще целую неделю. – Генрих, – сказала Изабелла. – Нет! – взмолился Клозе. – Генрих. – Лучше иголки под ногти. – Вы не представляете, о чем просите, Генрих. – А вам уже доводилось использовать этот метод на практике? – Пусть это останется моей маленькой тайной, Генрих. – Если вы еще раз назовете меня Генрихом, я завою на весь сад. – Генрих. Клозе завыл. Прогуливающиеся вокруг больные посмотрели на него с удивлением и сочувствием. Наверное, подумали о серьезной контузии и ее неожиданных осложнениях на мозг. Секунд через тридцать появилась запыхавшаяся медсестра. Клозе перестал выть и мило улыбнулся. – А, это вы, – холодно сказала медсестра. – Развлекаетесь, больной? – По мере возможностей, – сказал Клозе. – И если вы не хотите, чтобы я продолжал свои развлечения, то убедите эту обворожительную женщину перейти со мной на «ты», но ни в коем случае не называть меня Генрихом. – Лучше сделайте, как он просит, – сказала медсестра Изабелле. – Психи в это время года особенно опасны. – Это говорит медицинский работник, – сказал Клозе. – Прислушайтесь к мнению профессионала, капитан. – Хорошо, – сказала Изабелла. – И как мне тебя называть? – Клозе. – Неужели у тебя нет какого нибудь прозвища? – Есть, но его нельзя произносить в присутствии дам. – Успокоились, больной? Тогда я пойду. – Постарайтесь расчистить мне трассу, – сказал Клозе. – Когда я ехал по коридору последний раз, то чуть не налетел на какой то шкаф с медикаментами. Медсестра фыркнула и оставила их вдвоем. – Неужели все окружающие называют тебя по фамилии? – И мне это нравится, – сказал Клозе. – Как я вижу, тебе также нравится, когда люди считают тебя хуже, чем ты есть. – Вранье, – сказал Клозе. – Я всегда был плохим парнем. – Вот, снова. – Лучше скажи мне, что ты тут делаешь? – Пришла навестить неизвестного общественности героя. – В моем поступке нет ни капли героизма, – сказал Клозе. – Я хочу услышать об этом подробнее, – сказала Изабелла. – Мне интересно, как два таких д… дебила, как вы, смогли принять такое решение. |
