|
– Ты там хотя бы главный герой? – Нет, один из проходных персонажей. Просто меня должны слопать не в самом начале, а ближе к концу. – А кто тогда главный герой? – Не надейся, не ты. Императоры в таких постановках вообще присутствуют только для антуража. – А кто тогда? – Не знаю. Может, ему еще не время появиться. – По моему, самое время, – сказал Юлий. – Герой ведь должен появиться в критический момент, а момент у нас – хуже некуда. – Как только кто то говорит, что хуже уже некуда, все сразу становится еще хуже, – сказал Клозе. – Ключ к победе в любом предприятии – это позитивное мышление. Вот, например, я. Я – самый крутой, самый жесткий, самый резкий, самый несокрушимый. Поэтому я до сих пор жив. – Ты не сказал, что ты самый умный. – Самому крутому мозги иметь необязательно, – сказал Клозе. – За него начальство думает. Оно посылает меня тонуть в дерьме, а я каждый раз выплываю. – Тут я мог бы кое что вставить в твою речь, но лучше промолчу, – сказал Юлий. – Кстати, о дерьме. Что ты думаешь о системе Фердинанда? – Ничего. Я о таких странных вещах не думаю. Что не так с этой системой? – Мы потеряем ее следующей. – С чего ты взял? – Остатки первой волны вторжения, а это около пятисот кораблей, как ты помнишь, изменили курс и будут у границ системы через две недели. – Там много народу? – Около пяти миллионов. Было. Мы уже почти всех эвакуировали. – Драться за эту систему Империя не будет? – Нет, – сказал Юлий. – Первая волна движется слишком медленно и не представляет главной опасности. От Фердинанда до его ближайшего соседа они будут лететь больше двух месяцев. – В их чертовом третьем флоте было около трех тысяч кораблей с Нуль Т, – сказал Клозе. – Сколько мы выбили на Сахаре до начала штурма? – Около ста, может, чуть меньше. И еще двенадцать, когда они поперли на штурм. – Из них три на моем счету, – похвастался Клозе. – Что я хотел сказать? Забыл… Нет, вспомнил. Еще несколько десятков таких побед – и тарги останутся вообще без флота. – А мы – без нескольких десятков планет? – уточнил Юлий. – Эта идея не прокатит. На Сахаре они paботали аккуратно, потому что не хотели повредить поверхность и закопать наши тетрадоновые разработки. Плюс чертов туман и невозможность вести прицельный огонь с орбиты. Сахару они захватывали. Если же они захотят какую нибудь планету уничтожить, жертв с их стороны будет гораздо меньше. – Твои аналитики уже просчитали, сколько мы протянем? – Довольно долго, если все будет идти так, как идет. Вторая волна достигнет нас через полгода, потом, учитывая, сколько у человечества планет, мы будем терять по несколько систем в месяц. Так что мы можем протянуть от трех до шести лет, если тарги не выкинут какой нибудь новый фокус, а они могут быть на это способны. Но похоже, что человечество будет умирать долго и мучительно. – Три года – это неплохо. Я думал, у нас гораздо меньше времени. – Ты еще успеешь насладиться семейной жизнью, – сказал Юлий. – Но восьмерых детей заводить я тебе не советую. Даже одного бы не советовал, если ты не мазохист. – Хорошая речь из уст императора. Оптимистическая. – Не так уж много людей на этой планете, с которыми я могу говорить откровенно. По правде, ты – второй. – А Винсент? Я думал, он – нормальный парень. – Нормальный. Но у него свой геморрой. – К тому же он не пилот и не дворянин, зато он поганый уибэшник, и полностью доверять ты ему не можешь, – сказал Клозе. – Первый человек – это Пенелопа? – Да. |
