|
Вот с ними мы и воюем. – А первую мы встретили огнем по ошибке? Ты это хочешь сказать? – Да. – Часть кораблей третьей волны объединилась остатками первой. – Но мы не знаем для чего. Может быть, они обсуждают, как им уничтожить общего врага. – Фигня, – сказал император. – Вселенная – это сумасшедший дом, но не до такой же степени. – Кто может измерить безумие мира? – риторически вопросил Клозе. – В любом случае, это нам ничего не дает, – сказал Юлий. – Кем бы ни были твари из первой и второй волны, таргами или нет, они нам все равно враги. И количество вражеских кораблей от наших с тобой рассуждений уменьшиться не может. – Но если тарги пришли с той заброшенной планеты, которую обнаружил разведчик, то количество их кораблей становится конечным и подкрепления им ждать неоткуда, – заметил Клозе. – А это уже кое что. – Это очень хилое «кое что», – сказал Юлий. – Потому что на долю человечества и имеющихся в наличии кораблей хватит с избытком. – Ты пессимист. – Просто я умею считать. – А думать ты умеешь? Если таргам обеспечена быстрая и легкая победа, то за каким фигом они прислали этого… эту тварь и выдвинули нам ультиматум? – Может быть, они не чужды определенного гуманизма. – Гуманизм тараканов? Думай, о чем говоришь. Они выигрывают, бьют нас на всех фронтах. Если смотреть на ситуацию с позиций формальной логики, это мы должны умолять их о переговорах, а не они нас. – Ты теперь тоже рассуждаешь как человек, а это, по твоим же собственным словам, неправильно. – У нас мало информации, а то, что у нас есть, не стыкуется между собой. – Ты, должно быть, умный парень, раз такое заметил. Боже, взмолился Юлий, оставшись в одиночестве. Я никогда не верил в тебя, часто декларировал свои взгляды вслух и смеялся над тобой. Я грешен. Я горд, амбициозен, эгоистичен, тщеславен, завистлив и труслив. Я боюсь, Господи. Я и сейчас до конца не верю в Тебя, ты уж извини. Твои дети стали слишком взрослыми и слишком разумными и не нашли небес, выйдя за пределы своей планеты. Мы часто вели себя неправильно, жили не по Твоим заповедям, и если тарги – это кара Твоя, то, наверное, уже ничего нельзя сделать и мы обречены. Но если тарги – это испытание, которое Ты послал нам, если их ведет сюда не гнев Твой, то дай мне хоть какой нибудь знак, какое нибудь знамение, что мы можем победить. Яви нам милосердие Твое и одари милостию Твоей. Аминь. Юлий не знал, правильно ли он выбрал слова и можно ли молить Бога о чем то конкретном. Но сейчас он был готов на все. Постричься в монахи, продать душу дьяволу, отрезать себе ногу, принести любую жертву. Он осознавал одно – ему доверили определенную работу, возможно, самую ответственную работу в галактике, а он с ней не справился. Он должен был выиграть войну, а он ее проигрывает. Юлий не любил проигрывать. И не умел. Его образование было разносторонним, ибо родители пытались сделать из него гармонично развитого человека, а не бездумную машину для убийства, но умению проигрывать его никто не обучал. Графу Питеру такая мысль просто не могла прийти в голову. Морганы не проигрывают. Никогда. Ни один мужчина Морганов не был убит в бою. Морганы вершат историю. Морганы служат Империи. Теперь Империя гибнет, а последний Морган ничего не может для нее сделать. А ведь я на самом деле последний, подумал Юлий. Последний, а не просто младший в роду. У меня нет родственников мужского пола, нет детей, нет женщины, чтобы обзавестись детьми, и времени, чтобы найти такую женщину. Да и желания искать, если уж на то пошло. По штату императору был положен собственный духовник. |
