|
С тех пор, как Клозе явился по его вызову в больничную палату Юлия, доктор не смог вымолвить ни слова. Император был мертв. Клозе хотелось выть от бессильной ярости. Юлий. Последний из тех, вместе с кем Клозе воевал на Сахаре. Теперь все они были мертвы. Карсон, Дэрринджер, Стивенс… У способности Клозе к выживанию оказалась другая, неприглядная сторона. Умерли уже почти все, кого он знал, с кем делил тяготы и лишения военной службы. Юлий, его закадычный друг и постоянный соперник. Человек, который вытаскивал его из болота, рискуя жизнью. Человек, который всадил ему пулю в живот, а потом вывозил его остывшее тело в почти безнадежной ситуации на раздолбанном таргами корабле. Человек, который отдал ему под командование эскадрилью «Трезубец», погибшую на Сахаре. Человек, который приблизил его к себе и одарил величайшим доверием. Император. А Клозе его не уберег. Он ему даже не все сказал. Далеко не все из того, что мог сказать. Клозе схватил доктора за грудки и хорошенько встряхнул. – Кто еще об этом знает? – прошипел он. – Никто. Вы, я и медсестра. – Похоже, что немедицинские процедуры вернули Янковскому дар речи. И что теперь, спрашивается, делать? Клозе оказался совершенно не готов к такому повороту событий. – Где эта медсестра? Доктор указал трясущейся рукой на соседнюю комнату. Клозе рванулся туда. Несчастная девица рыдала, сидя на стуле. Поборов искушение на нее наорать, Клозе, осмотрев помещение на предмет обнаружения средств связи, нашел комм и прекратил его функционирование ударом о стену. Затем он вернулся к Янковскому. – Итак, что здесь произошло? – спросил Клозе. – Каким образом наш император, подключенный к системе жизнеобеспечения с автономным питанием, мог взять да и умереть? – Я… я полагаю, произошел программный сбой. Клозе нахмурился. Сбои медицинского оборудования не были большой редкостью, но чтоб такое произошло здесь, в этой палате… Немыслимо. – Подробнее, – попросил барон. – Система по каким-то причинам отключила искусственное сердце императора, но «забыла» сообщить об этом на контрольный терминал, – сказал доктор Янковский. – К сожалению, такое случается… Мы закупили самое новое оборудование, и… гм… у нас не было возможности провести длительные испытания… Я читал в журнале, что такое возможно… Заводской дефект, который не был вовремя обнаружен и устранен… То есть это даже не диверсия, мрачно подумал Клозе. Заводской брак и медицинская халатность. И кого мне за это следует застрелить? – Почему… почему ваша медсестра не дежурила у постели императора круглосуточно? – спросил Клозе. – Она бы заметила неполадки, и ничего бы этого не произошло. – Император сам настаивал, что не нуждается в круглосуточной опеке. Постоянный контроль его раздражал. – Когда к вам придет пациент с пулей в животе и ножом в спине и попросит вытащить только нож, потому что пуля его не беспокоит, как вы поступите? Разве благо пациента не должно для врача стоять выше, нежели его пожелания? – Я виноват. – Виноваты, – согласился Клозе. Он уже понял, что Юлий задавил врача своим императорским авторитетом. Янковский не видел непосредственной опасности для его здоровья, а потому пошел на поблажки, которые никогда бы не сделал обычному пациенту. Или это все-таки диверсия? Возможно, поставщик оборудования специально подсунул в Букингемский дворец бракованный товар? Нет, вряд ли. Не было никаких гарантий, что первым, кто попадет на больничную койку, будет именно император. Да и оборудование закупали еще для Виктора, у которого не было никаких проблем со здоровьем. Правда, за Юлием их тоже раньше не водилось. |
