Андрей Буторин. Имя для нерождённой
С налета не вини – повремени: Есть у людей на все свои причины – Не скрыть, а позабыть хотят они, – Ведь в толще лет лежат еще в тени Забытые заржавленные мины. .....
Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мертвых воскрешал, Потому что, если не любил, Значит, и не жил, и не дышал!
1
Олег долго не мог заснуть. Он вообще не любил спать в поездах, хотя многие, наоборот, обожают это дело и спят в них как убитые, под размеренный, убаюкивающий стук вагонных колес. Олега же этот стук начинал раздражать в первые пару часов пути. Раздражала и теснота, и вынужденное безделье, и недостаток движения. И эти вот накопившиеся за день поездки раздражение, усталость от надоевшего до чертиков сидения-лежания, недостаток свежего воздуха и множество иных, не всегда осознанных, мелких, но в сумме дающих вполне ощутимый довесок негатива факторов, прогоняли сон напрочь. А спать хотелось!.. Эта изощренная пытка так сильно действовала Олегу на нервы, что хотелось сорваться – вскочить, заорать, швырнуть в стену чем-нибудь тяжелым и, желательно, бьющимся. На мелкие звенящие осколки. Он извертелся на опостылевшей полке, скрутив жгутом простыню, скомкав в бесформенный блин подушку. Как назло и курить-то он бросил полгода назад… Так бы сейчас пригодилась успокаивающая, ласковая, всегда все понимающая, чуткая, задушевная подруга – сигарета! От этого воспоминания стало совсем тошно. Курить захотелось неимоверно. Еще немного, и Олег бы, наверное, плюнул на принципы и побрел по вагонам – наверняка хоть в одном тамбуре, да нашелся бы курящий товарищ по несчастью, угостил его вожделенной сигареткой… Спасло от навязчивой мысли то, что поезд начал притормаживать, за окном замелькали редкие огоньки небольшой, по всей видимости, станции. Поезд совсем сбавил ход, а вскоре, заскрипев колодками, дернулся и остановился. Из коридора послышались шаркающие шаги – видимо, полусонная проводница пошла открывать дверь. Так и есть, дверь хлопнула, в вагон ворвались голоса с улицы. Соседи по купе – пожилой мужчина с внуком-подростком и грузная женщина неопределенных лет – продолжали безмятежно посапывать во сне, а кто-то из них даже вовсю храпел. Олег, мимолетно позавидовав соседям, свесил ноги с полки и решил было выйти на перрон хоть на минутку. Но его остановило то, что он невольно услышал – благо что купе, в котором он ехал, было вторым… Собственно, его остановил сначала сам тон разговора: раздраженный голос проводницы, оправдывающийся и просительный – ее неведомого собеседника. Впрочем, просителей, судя по всему, было двое – говорил в основном мужчина, но иногда к нему подключался и женский голос. Олег невольно прислушался. – Не посажу! – шумела вздорная проводница, которая еще днем произвела на Олега не лучшее впечатление постоянным ворчанием и взглядом, полным откровенного презрения ко всем и всему. – Ну и что, что билет есть! А паспорт где? Вы что, правил не знаете? Билет без документов недействителен! – Ну, потеряли, восстановить не успели, мы ж из отпуска едем… – оправдывался мужской голос. – Значит, справку должны были в милиции взять! Сказала – не пущу! Выходите, дайте дверь закрыть!.. – Женщина, да что же вы так, – подключился еще один голос, женский. – Вы же видите!.. – А что я вижу? Я вижу человека без документов. А у меня инструкция есть… Я работы лишаться не хочу! А может, она террористка!.. – Побойтесь Бога, – загудел мужской голос. – Она же девочка еще совсем! Мы-то с документами и с билетами… И дочка с билетом… – Девочка! – загремела проводница. |
