– И ты, конечно же, не послушал их. – Я сделал ещё глоток, слегка улыбнувшись. Прекрасно знал своего друга, он не из тех, кто отступает.

– Ну да, сразу стало понятно, что что то не так, но… прости, Игорёк, у меня других дел хватало, помогал отцу с переговорами и не сразу смог прилететь. Подумал, что я их слишком достал и пускай лучше остынут для конструктивного разговора. Было уже поздно, они погибли в тот же день, когда отправили меня в блок. Все следы остыли, ниточки оборвались. В полиции успели закрыть их дело и отказались открывать заново. – Он вздохнул и опустил голову. Спросил, указав на пустую тарелку, чтобы как то отвлечь меня от невесёлых мыслей: – Где купил? Может, и у нас продаётся.

– Сам приготовил. – Мне сейчас совершенно не хотелось разговаривать о еде или погоде. Витёк, конечно, молодец, но сейчас меня интересовала только смерть родителей. В груди повисло чувство вины… умом понимаю, что я здесь ни при чём и ничего не мог сделать, но все равно… – Ты давай не отвлекайся. Выяснил, кто это сделал?

– Нет. Но я не сидел без дела! Нанял реально крутого сыщика и оставил его копать. Я ещё и с ним должен скоро встретиться, он очень не любит переписку, предпочитает не оставлять следов. Один из наших постоянных клиентов подогнал.

– Когда вы встречаетесь? Хочу с ним поговорить. – У меня слегка задрожали руки. Пришлось сделать несколько вдохов, успокаивая нервную систему, и допил остывший чай. Вкусный, зараза, не зря взял самый дорогой. За двадцать лет ада я научился ценить маленькие прелести жизни.

– Мы ещё не договаривались, но могу хоть сегодня устроить. Дай мне минуту… – Он достал телефон и выдал несколько бессмысленных фраз про солнечную погоду, мокрый асфальт и кошачьи носы. – Да, в обед пересечёмся. Ой, не смотри на меня так! Это же обычный шифр.

– У меня ощущение, что ты связался не с частным детективом, а клоуном, – честно ответил ему. Спокойствие вернулось, и я снова мог трезво мыслить. – Личные доклады, непонятные шифры.

– Ты не представляешь, как теперь живётся. Аристократы и их прихлебатели следят за всем. Два года назад мы были гораздо свободнее и не знали об этом, а теперь… – Он махнул рукой и встал, убирая посуду. – Как ты себя вообще чувствуешь?

– Слабым, – поморщился, мне не нравилось быть таким. – Мышцы здорово ослабли, при том у меня была специальная кровать, и тело поддерживали.

– Ну ещё бы, столько проваляться. Наверное, выспался на два года вперёд, – неуверенно пошутил Витёк.

– Если бы. – Я широко зевнул, показывая свою сонливость. – Ты сам то как? Должен валиться после такого перелёта.

– Ну да, но у меня скоро встреча, пытаемся раскрутить свой бренд и найти инвестора. Закинусь энергетиком и поеду, не впервой. Можно я пока брошу здесь вещи?

– Конечно, оставайся сколько хочешь. Постелю тебе матрас.

– Ты как всегда гостеприимен! – наигранно рассмеялся мой друг. – Так, я первый в ванную!

Витёк наверняка выдохнул с облегчением, когда захлопнулась дверь и послышался шум воды. Понимаю его, нелегко сообщать тяжёлые новости. Ничего…

Я мысленно собрал негативные эмоции в черную сферу и оставил её висеть около сердца. Когда найду того, кто виноват в смерти родителей, он пожалеет, что родился на свет. Продемонстрирую ему или им то, чему меня научил Балтамор, причём мы пройдёмся по самой широкой программе.