Девушка моментально сориентировалась, для вида пару раз ткнула в экран и приставила устройство к поданному микрофону. На весь двор перед полицейским участком раздался знакомый хорошо поставленный голос, теперь он был весьма злым и угрожающим:

— Не глупи, девчонка, твоему простолюдину всё равно конец. Никакая шумиха не поможет ему спастись от нашего гнева.

— Вы здорово недооцениваете Игоря! — дерзко ответила Вика и тут же вскрикнула, ей влепили звонкую пощёчину.

— Убери след, я знаю, что ты умеешь исцелять. И не смей меня больше перебивать, капризная девчонка. И смотреть таким взглядом. — Новый звук удара. — Думаешь, твоя карьера что-то значит? Ошибаешься. Ты ничто перед нашим великим старинным родом. Будь благодарна, что мой сын вообще обратил на тебя внимание, русская дикарка.

Я всё же пересмотрел своё мнение о старом графе, оказывается, он полный идиот. Как его только раньше не убили с таким-то поведением? Или он привык демонстрировать истинную суть лишь перед слабейшими? В принципе, похоже на правду.

Дальше последовали новые угрозы. Что характерно, Пьер молчал… а, точно, он же в другой машине ехал. То есть отдал свою любимую отцу, чтобы тот «решил вопрос» и уговорил строптивую невесту вместо него, слабак.

Долгий самовлюблённый монолог завершился фразой «сейчас выйдем к журналистским собакам, и только попробуй вякнуть что-нибудь не так, твоего Игоря скормят свиньям». Интересно, Вика хоть секунду сомневалась? Вряд ли, должна же она в меня верить.

Граф Десали стоял с открытым ртом. Он смертельно побледнел и никак не мог прийти в себя. Пьер бросал на отца обеспокоенные взгляды, опасаясь смотреть в сторону счастливой рыжей девушки. Журналисты затаили дыхание, боясь упустить хоть слово из разворачивающейся драмы. Для большинства из них такие сюжеты попадались раз в жизни.

— Госпожа Устинова, не желаете подать заявление на расследование? — Около Вики словно из ниоткуда появился человек в плаще, который пришёл вместе с губернатором и адвокатом. Он заговорил впервые с момента появления.

— Конечно хочу! — без тени сомнений ответила девушка.

— Это… это всё подделка! Клевета! Я немедленно ухожу! — Француз наконец очнулся и с решительным видом направился к ступенькам. Через мгновение человек в плаще преградил ему дорогу. — Как вы смеете⁈

— Имперская канцелярия, специальный инспектор по дворянским делам. — Он спокойно продемонстрировал тяжёлый светящийся жетон. — Вы задержаны. Вся деятельность ваших предприятий в Российской империи приостановлена на время проведения расследования.

— Вы… вы не имеете права! — Ей-богу, лучше бы француз молчал, он всё глубже закапывал себя. — Немедленно прочь с дороги!

Больше граф ничего не успел сделать, гвардейцы окружили его со всех сторон и ограничили барьерами. У француза всё же осталась капля мозгов, и он не пытался сопротивляться, когда ему заламывали руки. Покуда журналисты снимали сенсационный арест, помощник губернатора забрал у меня микрофон и вернул его Мещерякову. Я не возражал, всё нужное и так было сказано.

— Идём? — предложил я слегка дрожащей Вике. Она молча кивнула и вложила свою ладонь в мою. Мы развернулись и пошли обратно к участку.

— Госпожа Виктория, подождите! — Пьер Десали попытался подойти к нам, но несколько имперских гвардейцев преградили ему дорогу. — Умоляю, простите меня! Я не знал!

— Нам не о чем разговаривать! — Девушка мгновенно выпрямилась и приняла горделивую позу, обливая француза ледяным презрением.