— Впервые вижу, чтобы ты опустил руки.

Демон не стал кидаться в полемику. И это было действительно необычно. Мефистофелю пришлось сделать вывод, что ситуация гораздо хуже, чем ему казалось всего несколько минут назад.

— А ты нас не выведешь?

— Нет. Только действительно сильные маги, умеющие перемещаться между мирами с искажениями могут привести сюда и вывести.

— Значит…

— Значит, мы в ловушке. И единственный шанс для нас на то, чтобы выбраться, это привести в себя Эльена, — Лил разлохматил волосы. — И я не могу даже предположить, что будет с котенком…

— Предложения есть, где нам надо будет ее искать?

— Предположение только одно. И я уверен, что не ошибаюсь.

— Значит, это замечательно!

— С ума сошел?! Ничего хорошего в инквизиции нет. А именно инквизиция за ней охотится теперь.

— Да ладно, — отмахнулся Мефистофель, — Сергий же считает, что она мертва.

— Сергий ее видел. И мы ушли только в самый последний момент, благодаря чьему-то вмешательству. Если бы не чужая помощь, то мы бы могли там остаться.

— Значит, надо… — старший наследник замолчал.

Рыжего котенка надо было спасать. Знакомство с русской инквизицей могло считаться по праву триллером даже для демонов, которые умели не ощущать боль и обладали значительно большей выносливостью и регенерацией нежели люди. А тут — хрупкая малышка с такими огромными глазами… Но как спасать ее?! Тут самим бы спастись.

— Ладно, — Лил взъерошил волосы. — Давай начнем с другого. Походную аптечку мы положили в рюкзак малышки. Он остался здесь, значит, нам повезло хотя бы в этом. Вытащи всё из него, только не на кровь, а на чистое место. Перебинтуй Эльена, вколи ему обезболивающее, там было что-то. После этого посмотришь, что у меня. Если придется шить…

Мефистофель вздохнул.

— Значит, будем шить… Да ты не бойся, я осторожно, даже без фигурных швов. Вот увидишь.

— Маньяк-садист-белошвейка.

Старший оскалился.

— Да я такой. И скажи спасибо, что я не люблю такой любовью ножницы.

— Да. Хорошо, что напомнил. Надо будет сказать «спасибо» кормилице, которая постоянно их у тебя маленького выдирала!

— И в кого ты весь такой?

— В мачеху. Она со мной постоянно возилась. Это ты у нас был папенькиным сынком.

— Ненавидишь меня за это?

— Отнюдь, — коротко отозвался Лил. — Ненависти у меня нет ни к кому.

— Даже к младшим? — вытащил тем временем Мефистофель аптечку из рюкзака.

— А чего их ненавидеть? Их убить надо, чтобы перестали путаться под ногами.

— В такие моменты начинаю сомневаться, кто из нас старший и более страшный.

— Более страшный я, мне по должности положено, — отозвался Лилиар равнодушно.

Меф, стерев кровь с лица Эльена, заклеил косую неглубокую царапину прямо над глазом. Затем занялся плечом, откуда кровь буквально хлестала.

— Хорошо хоть старшинство не оспариваешь.

— Да мне даже если бы предлагали за деньги не взял бы. Ты у нас старший, вот и страдай со своей политикой и экономикой.

Меф только головой покачал.

— Странный младший брат, считающий страшными совершенно обыденные вещи. Но при этом не боящийся тех вещей, которые страшные, грустные и злые.

— Кому что, — отозвался Лил и зашипел, когда ватный тампон, пропитанный местным анестетиком коснулся его виска.