– А вы уверены, что он погиб? – спросила Мейра.

    – Скорее всего, сломал себе шею, когда падал.

    «Быть может», – мысленно уточнил Инди. Его почему-то не покидала мысль, что Уолкотт ухитрился уцелеть и сбежал.

    ГЛАВА 3. ТРИ Р

    Новая Англия, май 1928 года

    На длинных лестницах стояли люди в белых комбинезонах, подстригая вьющиеся растения, угрожающие превратить квадратные окна в бойницы. За их работой пристально следило недреманное око горгульи, пристроившейся на карнизе старинного кирпичного здания. А еще ниже по аллеям университетского городка целыми толпами расхаживали студенты, торопившиеся в перерыве перейти из одной аудитории в другую.

    Инди немного постоял, глядя на работу садовников, набрал полную грудь весеннего воздуха и двинулся дальше. При мысли, что всего через пару недель занятия окончатся, а дальше он предоставлен самому себе, Инди невольно улыбнулся. Вещи уже уложены, а билет на поезд до Кортеса, штат Колорадо, лежит на туалетном столике.

    Лето предстоит просто замечательное, и мысли Инди уже устремились к предстоящим «трем Р» – раздолью, радости и роману. И если первое и второе гарантированы, то при сложившихся обстоятельствах третье тоже весьма вероятно. Разумеется, все это будет погребено под четвертым «Р» – работой, истинной причиной поездки, а заодно причиной, по которой колледж оплатил поездку. Но эта летняя исследовательская работа в Четырех Углах будет истинным наслаждением.

    Он не только вернется на Юго-запад, где прожил не один год в юности, но и встретится с Мейрой Роджерс – впервые после расставания с ней в Париже четыре года назад. Их роман оборвался, не успев расцвести, но в последние пару лет они возродили его по переписке, обмениваясь письмами все чаще и чаще.

    Когда Инди подходил к административному корпусу, ему наперерез бросились две студентки, наткнувшись на него. Инди понял, что столкновение было отнюдь не случайным, но все равно извинился.

    – Профессор Джонс, а вы читали ту новую книжку Франца Боаса – «Антропология и современная жизнь»? Я слыхала, он опровергает теорию высшей расы?

    – Я тоже слышал об этом, Милли, – усмехнулся Инди, – но, правду сказать, я был чересчур занят изучением древней жизни. Быть может, как-нибудь на днях попытаюсь осовремениться. А теперь прошу простить – у меня назначено свидание.

    – Интересно, с кем это у него свидание? – провожая преподавателя взглядом, проговорила одна студентка.

    Инди поднялся в лифте на верхний этаж административного корпуса в компании профессора с густыми седыми бровями, опиравшегося на трость. По-прежнему пребывая в хорошем настроении, Инди бездумно начал мычать мотивчик популярной песни, слышанной по радио. Старик-профессор сперва нахмурился, а затем осведомился:

    – Насколько я понимаю, вы пытаетесь напеть «Устроим оп-ля»?

    – Ну, в общем, это не «Застегни свое пальто», – рассмеялся Инди.

    Лифт со скрипом остановился, и Инди ступил на шикарный ковер профессорско-преподавательского клуба. На стенах – роскошные дубовые панели и тяжеловесные портреты предыдущих президентов университета. Почти все расставленные по вестибюлю мягкие кресла заняты людьми, читающими «Нью-Йорк Таймс» и курящими трубки.

    – Добрый день! Чем могу служить, профессор…

    Обернувшись, Инди увидел человека с прилизанными волосами, облаченного в смокинг.