– Ты считаешь, что смерть Мириам явилась большим ударом для моей психики, чем смерть сына, младшего брата и матери и всего остального ада? – скептически уточняет Анна.

Я с трудом сдерживаю вздох облегчения, несмотря на то, что заданный вопрос режет по сердцу. У нее получилось. У нас. Она помнит и все еще остается с нами. А значит, ее психика готова к этапу принятия. Мы в шаге от полной победы, но с таким трудом достигнутый успех еще нужно суметь удержать.

Янг медленно поднимается и, обогнув кофейный столик, жестом сгоняет меня с кресла и занимает мое место, а я сажусь на освободившееся. Смена позиций неслучайна. Эвану нужен более тесный контакт для установления бессознательного доверия с пациентом.

– Ни в коем случае, Аннабель, – заверяет Янг, протягивая руку и опуская свою ладонь поверх ее пальцев. – Гибель Мириам стала отправной точкой для дестабилизации твоего состояния. Посттравматический психоз вызвал частичное, осознанное диссоциативное расстройство личности, которое впоследствии привело к полной деперсонализации. Именно в таком состоянии Алан доставил тебя в мою клинику. За годы терапии мы с тобой провели множество сеансов. Скажу прямо, ты очень сложный пациент, Аннабель. Твой разум плохо поддается гипнозу, однако мне удалось извлечь практически все разрушительные воспоминания, кроме одного.

– Какого? – нахмурившись, спрашивает Анна.

– Ты выходила из транса, как только я просил тебя рассказать о гибели Мириам, – сообщает Эван.

Райан возвращается к нам с двумя кружками кофе и тихонько присаживается рядом со мной.

– Почему? – даже не взглянув в сторону отца, задает Эни очередной вопрос.

– Я надеюсь, что ты сама ответишь, Аннабель. Мне известно только то, что ты обнаружила Мириам мертвой, после чего в панике покинула ферму, – вкрадчиво произносит Янг, удерживая в капкане своей воли ее потерявшийся взгляд. Клянусь, что и я сам ощущаю воздействие гипнотической тактики Эвана, даже не находясь с ним в прямом контакте. – Эни, ты помнишь, что произошло с Мири?

– Да, – не моргая кивает Анна.

– Расскажи мне, Эни, – глубоким монотонным голосом просит Янг. – Сделай глубокий вдох. Еще один. А теперь закрой глаза и слушай меня.

Аннабель послушно выполняет.

– Дыши ровно и спокойно. Ничего плохого с тобой не случится. Я иду следом за тобой. Расскажи мне, где ты, Аннабель.

– Я в поле, трава сырая от росы, – неуловимо изменившимся голосом отрывисто произносит Эни. – Я бегу, в голые ступни впиваются мелкие камни и сухие ветки. Солнце слепит глаза, но мне холодно. Это из-за ветра. На мне только ночная рубашка, она липнет к телу, потому что пропиталась влагой, когда я упала, запнувшись за камень. Я очень спешу…

– Куда ты спешишь, Аннабель?

– Мне нужно к старому каштану, – задыхаясь, как во время пробежки, отвечает Анна.

– Зачем тебе туда нужно, Эни?

– Она там. Я знаю…

– Мириам?

Анна затихает, делает глубокий вдох.

– Да. Это Мириам.

– Ты уже там?

– Я вижу ее… – Веки Аннабель начинают дрожать, а лицо искажает гримаса боли.