Грудь Фри сжалась от отчаянной мысли. Она снова оказалась в беспомощном состоянии. Слабая и бесполезная.

Павла нет, вряд ли успеет. Хотя он смог бы помочь даже при таком раскладе… Фри терпеть не могла полагаться на кого то другого. Но собственное бессилие ненавидела еще больше.

За мгновения до удара произошло странное. Фри ощутила тепло внутри груди, рук, головы. Она сморгнула, уставившись распахнутыми от ужаса глазами в пустоту, и вдруг увидела образ, через силу пробивающийся в реальность. Хрупкий, точно из стекла. Но монструозный, большой.

Он прыгнул.

Сердце ударило прямо в горле, Фри отдернула голову в сторону, сжалась и выставила вперед левую руку, вызывая манипуляционный круг.

Она не думала о метках, которые хотела собрать в манипуляцию. Фри вообще ни о чем не думала, особенно о том, что ей всегда удавалось управлять эфиром лишь с четвертой или пятой попытки. Создавать манипуляцию без формулы в голове – просто безумие. Но сверкнул фиолетовый свет, и диск сам собой собрался в образы.

Сплит обратился горящим вихрем еще в полете, обдав Фри валом искр. Точно звезды в глухой ночи. Хлопок – и ни  чего.

Протекторша ошарашенно захлопала глазами, но передышка была недолгой: остальные сплиты возмущенно защелкали челюстями где то за спиной. Она лишь крепче сжала клинок.

А затем все вокруг дрогнуло. Хорошо знакомая тяжесть проняла все тело Фри, в конечностях возникло покалывание и – легкий толчок, лишь случайно задевший протекторшу. Она потеряла равновесие и бухнулась на пол, в то время как пыль начала собираться в воздухе, заскрипело об пол железо, зазвенели переворачивающиеся ящики с деталями.

Последних двух сплитов примагнитило к стене с такой силой, что их склизкие тела сплющивались. Фри едва видела противников из за их прозрачности, но знала по опыту, что́ с ними сейчас происходит. Перед ее глазами пронеслась голубая молния и широкой дугой со свистом рассекла воздух. Раз, два. Точные сильные удары по центрам эфира существ.

Все закончилось, когда пепел с шипением посыпался на серый пол. Фри дрожала, с тупой бессознательностью уставившись на остатки сплитов.

Она бы так и просидела, но друг одной рукой легко поставил ее на ноги.

Только тогда она вздрогнула, будто очнулась, и посмотрела на Павла. Протектора Тельца.

Он был здоровый, как ангар – хоть и ниже Дана, – с широкими мощными плечами и нескладными большими руками, которые вместо перчаток перевязывал бинтами с оттисками целебных манипуляций – лечился от очередных ранений. Добродушное лицо совмещало в себе мягкость и угловатые черты. Павел был небритый, с выпирающими скулами и широким открытым лбом. Отросшие русые, практически мышиного цвета волосы он привычно завязывал в небольшой хвост на затылке. Еще одна примечательная деталь: у него был лишь один, правый, глаз, светло карий, даже медовый. Под ним же – две небольшие родинки. Слева зияла впалая лунка, затянутая потемневшей кожей. Телец покалечил половину лица при несчастном случае со светозарным огнем. Щеку и ухо залечили, но восстановить глаз были не в силах даже эквилибрумы. Теперь же шрам молочно кофейным пятном растекся от лба до подбородка, острыми линиями задевая уголок рта. Повязку для скрытия увечья Павел не носил – жаловался, что чешется.

Он казался крепким и сильным. А еще и вживленная метка внушительная – меняла силу и направление гравитации для любого предмета. Павла вполне можно было выставлять как эталонного представителя их профессии, да вот только мнение о протекторах сложилось бы далеко не радужное.

– Черт бы их побрал! Едва едва успел, да? – быстро выдал протектор, тревожно глядя на Фри единственным глазом.

Она рефлекторно кивнула, как в трансе. Руки все еще подрагивали.

Удостоверившись, что его бывшая ученица в порядке и даже имеет при себе все конечности, Павел выдохнул и растекся в привычной обнадеживающей усмешке.