Не то чтобы я была в том положении, чтобы задирать нос, учитывая, что я с радостью принимала взятку.

Я скользнула на переднее сиденье, и мой взгляд пробежался по тонкой кожаной обивке. Я провела по ней пальцами, испытывая головокружение от мысли, что смогу купить что то подобное. При условии, что он выполнит свою часть сделки.

Торин занял водительское сиденье. Я едва успела пристегнуть ремень безопасности, когда он повернул ключ зажигания и нажал на педаль газа. Тошнота подступила к моему горлу, когда мы начали набирать скорость по дороге.

Из всех дней, когда можно получить приглашение в Страну Фейри…

Я с трудом сглотнула, всё ещё пытаясь осознать происходящее.

– Что именно подразумевает под собой этот турнир?

Шалини наклонилась вперёд.

– Могу я ответить? Я слежу за этим уже несколько месяцев.

– Прошу, – отозвался Торин.

– Ладно. Есть сотня женщин…

– В данном случае сто одна, – перебил Торин.

– Верно, и все они должны бороться за руку Торина. На данный момент это является традицией уже на протяжении тысячелетий. Итак, существует несколько различных состязаний. После каждого состязания некоторые участницы вынуждены уходить. И в этом году всё это впервые будет транслироваться по телевидению.

Я нахмурилась, стараясь не представлять всех людей, которые будут пристально наблюдать за мной из своих гостиных.

За окнами Хаммера мир проносился мимо, и мы свернули на шоссе.

В баре Торин был окружён свитой, а над головой летал вертолёт, снимавший всё происходящее. Теперь я видела только обычное утреннее движение. У меня было очень сильное подозрение, что Торин нанёс этот визит тайно.

Мотор Хаммера зарычал, когда он вдавил педаль газа в пол, и мой желудок скрутило, пока он лавировал в потоке машин.

Во рту у меня пересохло и в то же время выступала слюна. Взглянув на Шалини, я по выражению её лица поняла, что она испытывает такую же тошноту.

Я взялась за дверную ручку.

– Торин, тебе обязательно ехать так быстро?

– Да.

– Изменится ли что нибудь, если я скажу, что такая дикая езда является нарушением приличий? – в отчаянии спросила я.

– В данный момент нет.

Теперь машина напоминала ракету, несущуюся по асфальту. Снаружи здания проносились мимо серым размытым пятном. Да что с ним не так?

– Торин! – крикнула я. – Ты нас угробишь!

Шалини схватила меня за плечо.

– Смотри!

Я проследила за её указывающим пальцем. Снаружи размытые бетонные пятна исчезли, просторы побледнели. Торин начал притормаживать Хаммер, и пейзаж за пределами машины стал чётким.

Мы больше не были на шоссе номер 8. Вместо этого мы ехали по узкому переулку в месте, которое вызывало ассоциации с XVI веком. Крытые соломой бревенчатые дома теснились по одну сторону дороги. С другой стороны солнце ярко освещало поля, покрытые толстым слоем снега, пока мы не миновали небольшую рощицу деревьев. Дым поднимался из труб в морозное небо.

У меня перехватило дыхание от жутковатого ощущения, что я видела это место во сне.

– О, Боже мой, – выдохнула Шалини. – Ава.

Вокруг нас сам Хаммер начал преображаться, отчего у меня закружилась голова. Ремни безопасности исчезли, и я обнаружила, что сижу на бархате напротив Шалини. На окнах появились белые занавески. Когда я повернулась, чтобы посмотреть вперёд, я мельком увидела спину Торина, держащего под уздцы полдюжины лошадей.

Я ухватилась за борт кареты, пытаясь сориентироваться. Мы ехали в экипаже, запряжённом лошадьми, и у меня было адское похмелье.

Глаза Шалини казались остекленевшими.