— Нет, — ответила она.

— Смена нашего подразделения начинается на закате. Потом мы на двенадцать часов отправляемся патрулировать трущобы. Запоминай свой район, не теряйся, не падай в каналы, не дай себя убить. Последнее особенно важно. Нам нужны такие люди как ты, Уэнди.

— Я ничем не лучше других, поверьте. Особенно, что касается этой работы.

Рэй остановился и сплюнул сгусток табачной слюны в пыль. — Ты не понимаешь. Нам нужны такие люди как ты, чтобы выжить . Послушай, однажды все это закончится, и все вернутся к нормальной жизни. Для этого нам нужны люди, которые помнят, какой была нормальная жизнь, и которые смогут все наладить. Сейчас не так уж много копов топчут землю. Всякий раз, когда кто-то умирает, все воспоминания о прошлой жизни умирают вместе с ним.

— Я буду жить, Рэй. Я выживала там несколько недель. Выживу и здесь. Ерунда.

— Просто знай, что первые копы этого города были хорошими людьми, и они умерли, защищая это место, когда оно только было построено. Не все они погибли от рук Инфицированных.

Уэнди улыбнулась ему, тронутая его заботой.

— Я обещаю, что буду осторожной, — сказала она ему.

— У тебя получится, Уэнди, — сказал Рэй, с грустью глядя на нее. — У тебя получится.

Громкоговорители, закрепленные на соседних столбах, пронзительно завопили, — Мы побеждаем! Предлагайте свою помощь!  Потом громкий хрип, и из динамиков полилась песня Мадонны «Like A Virgin».

* * *

Пол ушел из супермаркета «Фуд фэйр», усталый как собака. Он несколько часов занимался тем, что раздавал продуктовые наборы, передвигал коробки, мыл полы, и теперь он наслаждался ночным воздухом. В центре распределения продуктов не было кондиционеров, поэтому снабжение лагеря припасами было тяжелой и потной работой. Его костюм священника превратился в лохмотья. Недавно еще выстиранный и поштопанный, он снова был в дырах. Пол мог бы побриться и подстричься, но сегодня ему было не до этого. Он нащупал в кармане измятую пачку «Уинстона», закурил сигарету и вздохнул. Прохладный ветер приятно обдувал, и он был рад возможности, наконец, отдохнуть. Покурив, он почистил зубы и завалился спать вместе с другими рабочими, на свой старый спальник, положив вместо матраса мешки с рисом.

Лагерь еще шумел, но к ночи постепенно стал затихать. Парковка у «Фуд фэйр» была заполнена палатками, жилыми фургонами и людьми, готовящими на кострах еду. Он сделал новую затяжку и выдохнул, наслаждаясь относительным спокойствием. Он вспомнил, что последний раз курил, когда горел Питтсбург. Инфицированные бежали на них между машин. Он бросил «Молотов». Кого-то разрезал пополам из «Ремингтона». В его голове слышался рев «Брэдли».

Он успокоил мысли короткой благодарственной молитвой за то, что он жив и делает такую хорошую и полезную работу. Может быть, господь не хочет его слушать, но поскольку он вездесущ, он не сможет помочь, если не услышит.

— Пол, это ты?

Пол увидел сидящую на скамье фигуру и подошел. Это был Пастор Стриклэнд. Он сидел, прикрывая одной рукой огонь свечи, а в другой держал старую фотографию.

— Думаешь нельзя продолжать любить кого-то, кто уже Инфицирован, брат? — спросил его Стриклэнд.

— Можно, — сказал Пол. — Думаю, такое не только возможно, но и неизбежно.

Мужчина улыбнулся, вытирая глаза.

— Но они ненавидят нас в ответ, — сказал ему Пол. — Такое перенести тяжелее всего.

Стриклэнд вытер ладонью слезы. — Любить тоже тяжело, — добавил он. — Ты сегодня хорошо поработал, Пол.

— Спасибо.

— Для тебя это что-то значит, верно? Я имею в виду, работа.